– Лучше я голову помою, – отказалась я.
– Ты ведь уже мыла с утра, – удивился он.
– Лишним не будет, – возразила я.
Телеэкран не терпит недостатков, и к выходу в эфир я подготовилась, как к церемонии «Оскар». Вымыла и уложила волосы. Сделала вечерний мейкап со смоки айз. Надела то серебристое платье с бахромой, в котором меня забрали из дома.
– А не слишком? – Кирилл критически покосился на меня с койки. – Ты же вроде как в больнице лежишь? А собралась как в кино сниматься.
– Может, это мой первый и последний эфир на Первом. Пусть запомнят меня красивой!
– Знаешь, Даш, тебе не надо притворяться кем-то другим, – заметил Кирилл. – Ты была хороша и в халате без макияжа.
– Не могу же я выйти в прямой эфир на Первом в халате, – возмутилась я. – Постой-ка, ты что только что сделал мне комплимент?
– Почему комплимент? – не смутился Кирилл. – Я правду сказал.
– Если бы не знала, что ты – это ты, то решила бы, что ты со мной флиртуешь, – протянула я.
Но развить тему мне не дали – зазвонил телефон Кирилла.
– Это Вероника, – он бросил взгляд на экран.
– Только недолго! – заволновалась я, проверив время. До начала программы оставалось пятнадцать минут.
Кирилл
Обычно я радовался звонкам Вероники, тем более что она сама звонила нечасто. Но сейчас я чувствовал, что Даше нужна моя поддержка перед эфиром. Ведь рядом с ней был только я. Пока мы перешучивались, она расслаблялась и переставала волноваться. А теперь, стоило мне взять трубку, снова напряглась и закусила губу.
– Конечно, я помню, – нежно сказала Вероника в трубку.
– О чем? – не понял я.
– О нашем первом поцелуе, – даже по ее голосу было слышно, что она улыбается, и я тоже улыбнулся в ответ.
Я уже и забыл об утренней эсэмэске, которую отправил ей до начала лекций у студентов. Уже вечер, а Вероника только освободилась, чтобы ответить.
– И даже о том, который не случился десять лет назад, – лукаво добавила она, и я улыбнулся, как мальчишка.
Приятно понимать, что не только я вспоминал о том дне все эти годы. Как бы сложились наши отношения, если бы тогда, во дворе дома, под старой яблоней я поцеловал шестнадцатилетнюю Веронику? Были бы мы сейчас вместе? Возненавидела бы меня Вероника после того поцелуя, вырванного силой? Или влюбилась бы – со всем пылом юности? Я часто думал об этом до того, как мы встретились уже взрослыми. Но сейчас понял, что все случилось в свое время. И тот поцелуй, десять лет спустя, был как раз вовремя.
– Этот поцелуй стоило подождать, – заметил я, остро жалея, что не могу сейчас обнять и поцеловать Веронику.
Раздался стук – Даша уронила тюбик с помадой, и он закатился под койку.