В кабинете заведующей детским садом висит на стене большой портрет героини.
— Татьяна Барамзина воевала с фашистами! — гордо скажет какой-нибудь вихрастый парнишка, постарше своих приятелей.
Конечно, эти ребята не знают, что такое война. О ней рассказывают им воспитатели.
А Танины воспитанники помнят войну. Помнят, как трудно жилось, как плакали матери и сестры, теряя мужей и братьев, — все это отпечаталось в их памяти на всю жизнь.
Мы стоим под тополями с молодым инженером Лией Ивановной Калашниковой.
— Смотрите, — говорит девушка, показывая на верхушки деревьев, — лет на пять меня моложе, а какие громадные. Я хорошо помню, как мы помогали Татьяне Николаевне сажать топольки. Первый саженец посадила она сама, показала нам, как это делается. А потом и мы взялись за лопаты.
Лия подошла к зеленой ограде, задумалась. Я заметил, как потемнели ее глаза.
Подул ветерок, зашелестели листья. Мне показалось, что девушка прислушивается к тихому перешептыванию тополей, по-своему рассказывающих о той, кому они обязаны своим рождением и жизнью…
О Герое Советского Союза Татьяне Барамзиной в Удмуртии слагают стихи и песни. Ее имя — синоним мужества.
Я хочу вместе с тобой, читатель, пройти по всей жизни Барамзиной, жизни короткой, но очень светлой. В этом поможет нам благодарная память людей, живших рядом с ней, воевавших с ней бок о бок и оставивших ее в своем сердце как вечно живую.
Это будет рассказ о самых обычных днях нашей современницы, о мужестве и долге, о месте человека в жизни.
С чего же начать? Наверное, с начала.
1
Шел 1919 год. Это было очень суровое время. Со всех сторон надвигались на молодую Советскую Россию черные полчища врагов.
Когда попытка Колчака соединиться с войсками Деникина провалилась, он решил прорваться через Вятку на Вологду и Котлас и примкнуть к северной контрреволюции.
Горячие июньские дни для удмуртского города Глазова, что стоит на самом берегу Чепцы, были днями поражения и большой победы. Бойцы Волынского полка героически бились против белогвардейских банд генерала Гайды, но вынуждены были оставить город.
Почти все глазовские коммунисты влились в части 3-й армии или ушли в партизанские отряды.
Купцы встретили колчаковцев под звуки духового оркестра, попы — перезвоном церковных колоколов.
Белогвардейские офицеры, озлобленные против Советской власти, учиняли расправу с большевиками прямо на улице, среди бела дня. Горели жилые дома, были разрушены многие культурно-просветительные учреждения. На правом берегу Чепцы, на Вшивой горке, не прекращались выстрелы: здесь расстреливали красных бойцов.