«Красин» построен в Финляндии. Капитан сам принимал его у финнов, сам привел в Мурманск. По тоннажу атомоходы и «Красин» почти одинаковы. Энергетика атомоходов по своей мощности и эффективности превосходит, разумеется, дизель-электрическую установку ледокола. Но у «Красина» есть свои преимущества. Система дифферентовки и кренования позволяет ему, за счет перекачки воды из цистерны в цистерну, раскачиваться с борта на борт и с носа на корму. При такой подвижности во льдах не застрянешь. Кроме того, у ледоколов типа «Красин» имеется так называемая система пневмообмыва. Это сопла, установленные по бортам, ниже ватерлинии. В них подается сжатый воздух. Обтекая корпус, воздух создает воздушную подушку, препятствующую обжатию судна льдами. Одновременно сжатый воздух способствует и разрушению льдов.
Как важна для нас экономика Севера, если страна не жалеет денег на эту ультрасовременную технику!
Ефим Владимирович считает, что наш транспортный флот по своему уровню отстает от ледокольного, что в проводке у «Красина» и ему подобных богатырей должны ходить крупнотоннажные суда не просто ледового, а усиленного ледового класса. Мы сразу вспомнили: это же говорил и Борис Макарович Соколов. Может быть, этим и определялась тяжесть нынешней ледовой проводки? И почему только нынешней…
Утро. С разрешения капитана иду на бак. Это не совсем безопасно. Ледокол идет на «скол» — пробивает очередной канал для каравана. Но я обещаю быть бдительным. На палубе пусто — только барабаны брашпилей и я под козырьком навеса.
Черная туша выползает на припай, с громовым треском голубые молнии пересекают белое всхолмленное поле — и многотонные глыбы начинают опрокидываться перед глазами. Это — если из иллюминатора.
А на палубе ощущение такое, как будто стоишь на гигантской бочке, и по ней бьют кувалдой. Даже слышишь: бам-м! Бам-м! Бам-м! Фонтаны воды, повыше петергофских, хлещут из-под форштевня, грохоча, взлетают белые глыбы! Попробуй не будь бдительным…
О тряске или о вибрации я веду в тот же день долгий разговор с Александром Ивановичем Цилиным (он тоже идет на ледоколе), научным сотрудником одного из ленинградских институтов. Его интересует воздействие шума и вибрации на человеческий организм. Что такое «скол», я убедился на собственных ушах и ногах. Какой же выход? Выход в ограничении продолжительности плавания.
Например, на рудовозе, который ходит на «arctic line», можно плавать восемь месяцев подряд, а на ледоколе не более четырех. Смысл такого ограничения в том, что если мы не можем полностью ликвидировать вредные факторы, то должны по крайней мере свести к минимуму время пребывания человека под их воздействием.