Маленькие человечки, и у каждого свой характер, свои привязанности, свои увлечения. Есть среди них даже маленький дон-жуан, влюбчивый и страшно ревнивый Степа. Вот и сейчас он великодушно отдал ведерко Свете, а сам сидит на песке, глядя, как она играет.
Не забыть бы спросить Елизавету Григорьевну, купила ли она маски. Спектакль готов, а лисицы еще нет.
Неожиданно позвонил Осадчий:
— Елена Ивановна, воз и ныне там. Колосов все в том же подвешенном состоянии. Реутов сохраняет олимпийское спокойствие. Вроде бы мы к нему и не ходили.
— К прокурору, разве, обратиться? — неуверенно предложила Елена Ивановна.
— Отступать?! Ну уж нет! Я позвонил председателю горсовета, просил нас принять.
— Примет?
— Хоть сегодня. Можете освободиться к пяти часам?
— Могу.
Через час они встретились в приемной Кононенко и, так как секретарша куда-то вышла, направились прямо к нему.
— Заходите, заходите, товарищи депутаты, — сказал Кононенко, видя, что Осадчий в нерешительности остановился на пороге: в кабинете уже было двое посетителей. Один, пожилой, с красным бугристым лицом, удобно расположился в кресле. Другой, помоложе, с черными усиками, сидел на самом краешке стула. Даже не взглянув на вошедших, он, энергично жестикулируя, продолжал, что-то доказывать председателю.
— Значит, все дети появляются на свет в наших родильных домах, а лечить вы будете только своих, — сделал свое резюме председатель.
— Мы не виноваты, что у них в районе нет детской поликлиники, — сказал пожилой и, словно утомленный разговором, вздохнул и стал смотреть в окно.
— На ваших детей наша поликлиника просто не рассчитана, — горячо подхватил молодой и передернул плечами.
— И все-таки, пока не будет завершено строительство районной, вам придется принимать всех ребят, — невозмутимо возразил Кононенко.
— Не проще ли вашим детям пока лечиться, скажем, в Приморском районе, — сразу же отпарировал молодой. — Повторяю, у нас рассчитано лишь на свой контингент.
Кононенко обернулся к Осадчему и Елене Ивановне.
— Пусть скажут депутаты, можно ли не контингент, а больного ребенка везти в автобусе только потому, что он «не ваш»?
— Между прочим, «ваш» будет в том же автобусе сидеть рядом с «не вашим» и заразится, — негромко сказала Елена Ивановна, обращаясь больше к Осадчему, и тот так же вполголоса ответил:
— Да, странно. Наши, ваши дети.
И хотя депутаты обменялись репликами как бы между собой, пожилой отвел глаза от окна и, глядя на Осад-чего, с апломбом вымолвил:
— Не будем, товарищи, упрощать. Не надо обобщать!
— Почему же не обобщать? — спросил его Кононенко. — Как видите, не я один считаю неразумными доводы: нашим детям должно быть лучше, потому что наше ведомство богаче.