Успокоившись на этой мысли, я методично и скрупулезно исследовал эту дурацкую лабораторию, ставшую для меня родильной палатой. Работать сразу шестью руками было немного непривычно, но я быстро освоился. К хорошему легко привыкаешь, и, надо признать, шесть рук куда удобнее двух. А эти когти! Никаких инструментов не надо, отлично заменяют все что угодно — от отвертки до кусачек.
В помещении имелось несколько шкафов различного размера, но, увы, ничего интересного я в них не отыскал. Всякие банки-склянки, ножи-скальпели и тому подобный никчемный мусор. Один был до отказа заполнен всяческого рода бумагами, в которых уважаемые профессора подробно описывали процесс создания меня и моих предшественников. Правда, продолжались эти записи только до 1996 года. Скорее всего, именно тогда их стали заносить в память компьютера. Жаль, что он разбит, там-то уж наверняка бы отыскалась какая-то информация о моем доноре… В смысле о том несчастном, который одолжил мне свой мозг. Жаль его, кем бы он ни был… А вот интересно: я — это он и есть или все-таки я — пятая модель проекта «ЯЦХЕН», а тот неизвестный не имеет ко мне никакого отношения? То, что у меня его память… ну какая-то ее часть… еще ничего не означает — мало ли у кого чья память? Ладно, с этим мы разберемся. Для начала следует узнать, кем он был. А то если депутат Госдумы — это одно, а если уголовник — совсем другое.
Итак, с лабораторией мы покончили, и есть хочется все сильнее, так что, пожалуй, самое время эту лабораторию покинуть. Тем более что надоела она мне уже хуже горькой редьки… Хорошо еще, что не пришлось процарапываться сквозь дверь, хватило отодвинуть задвижку.
Ух! Ну и коридорище! Километра, может, и нет, но уж половинка — точно. Мой личный роддом в самом конце, на отшибе. Представили, видать, мудрецы занюханные, каких делов может натворить проект… а, ладно, просто Яцхен. Имечко так себе, но пока и такое сгодится. Надо же себя как-то называть?
Та-ак, а это еще что такое? Еще один труп. Стоит себе возле стенки, словно так и надо, но явно мертв. А почему тогда не падает? Во как! Это кто ж его, бедолагу, ломиком к стене прибил?! Да как глубоко ломик-то загнали —из груди доктора только самый кончик виднеется! По всему видать — тот же самый маньяк, что доктора Стеклова оприходовал. Почему-то мне все сильнее кажется, что живых на базе «Уран» я уже не встречу…
А тебя-то как зовут, болезный? Карточка на груди имеется, но уж больно кровищей забрызгало… Вот ведь! Точно бы стошнило, кабы не мои нервы! Фамилия заканчивается на «тин», но это мне ничего не говорит. По крайней мере, этот не доктор —ассистент всего лишь.