Почти сразу зажигается свет, и я вижу небольшой офис со столом и различными полками. Это и есть офис Мэйсона? Музыка долетает сюда довольно приглушенно, я чувствую бас у нас под ногами. Но больше всего я слышу, как громко стучит кровь у меня в ушах. Тем временем Купер идет ко второй двери, для которой у него есть отдельный ключ. То, что ждет меня там, полностью лишает меня дара речи. Кровать. Там стоит огромная кровать с черным шелковым постельным бельем, чистая и аккуратно застеленная. Рядом с ней располагается кресло и кресло-мешок, большой пушистый ковер, комод, в котором может быть все что угодно, и я не хочу знать, что именно.
Здесь есть кровать. Я спала на складе при том, что в клубе есть кровать… Я пораженно качаю головой.
– Что это за место? – обеспокоенно спрашиваю я.
– Это личная комната Мэйсона и его маленький офис.
Не думаю, что хочу знать, почему у Мэйса спрятана здесь кровать. Но эта мысль быстро становится забыта, когда Купер снова притягивает меня к себе.
– То, что было внизу, просто показалось мне? – спрашивает он, затаив дыхание, и смотрит на меня взглядом, в котором читается не только страсть и желание, но и неуверенность.
– Нет. – Я улыбаюсь и глажу его по щеке. – Каждое слово я говорила серьезно. И прежде чем ты спросишь: Мэйсон мне все объяснил. Мы должны будем поговорить об этом еще раз, но… не сегодня вечером. Я хочу, чтобы ты знал одно: я рядом. Я не смогу излечить тебя или убрать твои страхи, но я буду рядом с тобой. И ты должен понимать, что иногда ты не сможешь защищать меня – но это необязательно. Даже если это может быть тяжело.
Купер серьезно кивает, прислоняется своим лбом к моему, и я прикрываю трепещущие веки, вдыхаю его горький запах и наслаждаюсь его близостью.
– Прости меня, – шепчет он хрипло. – У меня не хватило смелости сказать или изменить что-либо. То, что я… просто уходил, снова и снова, и…
– Теперь я понимаю тебя. – И это действительно правда. – Пожалуйста, не отталкивай меня в будущем. Говори со мной. Все остальное принесет только боль. И мне, и тебе.
– Я сделаю все возможное. Может быть, этого не всегда будет достаточно.
Я улыбаюсь.
– Все возможное – этого всегда достаточно. Уже просто потому, что ты попытался.
– Боже, будь проклята эта работа, – ворчит он, прежде чем поцеловать меня, на этот раз медленнее, мягче, но не менее безумно. Легкое покалывание распространяется по всему моему телу, и я не хочу отпускать Купера. Поэтому я ныряю руками ему под рубашку, наслаждаясь тем, как его мышцы реагируют на прикосновение моих пальцев и как его хриплое дыхание доносится до моих ушей. Я не хочу переживать сегодня, не хочу никаких мыслей. Я хочу делать то, что кажется мне верным и настоящим. И это Купер.