Он рывком метнулся к капитану, он так часто делал, потому генерал знал этот трюк, но по лицу сказать было невозможно, о чем он догадывается, а о чем нет. Трюк Анахеля состоял в том, что перед самым рывком, он останавливался, и пытался подловить старика на ошибке, или уходящем в никуда широком замахе, так собственно Анахель глаз и забрал. Сейчас ситуация была схожей, старик вновь замахнулся, сердце Анахеля сжалось, время замедлилось, он был уже в двух метрах, обычно здесь он и останавливался. Но не в этот раз, движение продолжилось, старик так и стоял, готовясь к замаху но, не проводя его. В глазах старика промелькнуло удивление, что юный воин не остановился, а продолжил движения, не боясь за свое хрупкое тельце, потому начал опускать меч, хоть и было поздно.
Анахель, достал кинжал, и воткнул его прямо в подмышку старику, там, где кираса не защищала тело, в момент столкновения он почувствовал странный всплеск силы, которая разлилась по всему телу. В обычных условиях он вряд ли бы нанес сильную рану, если бы вообще пробил кольчугу, а сейчас кинжал вошел по рукоять, проходя меж ребер, и пробивая легкое. Старик согнулся, выронил меч, который уже было сложно удерживать одной рукой, от усталости и ран. Он слегка согнулся и отступил. Вскоре он начал захлёбываться, и кашлять, кровь потекла через рот потоком, он достал из ножен на пояснице короткий меч. И в последнем рывке метнулся на Анахеля, он даже вдохнуть не мог, потому решился на этот шаг. Анахель мог просто подождать, пока старик умрет и без его дальнейшего вмешательства, но перед ним был достойный воин, потому он решил отдать тому должное. Он взял меч двумя руками, и метнулся к старику. Тот занес короткий меч для колющего удара, подняв меч над головой с полусогнутой рукой. Анахель подготовил горизонтальный рубящий. Два воина столкнулись в перекрестном столкновении. Оба начали свои удары синхронно. Анахель начал рубящее движение одной рукой, попутно наклоняя корпус, стараясь уйти от встречного удара. Второй капитан уколол. Удары настигли друг друга одновременно. Зарубки, которые Анахель делал на кирасе, не прошли даром, рубящим, он попал по одной такой, его тело наполняла неведомая сила, которая приятным теплом протекла по всему телу. Со стекающей со рта кровью, он прорубил кирасу, затем ребра, целое легкое и остановился, только когда наполовину разрезал сердце. Если бы не таинственная сила, кто знает, как далеко он смог бы зайти, если бы вообще смог пробить хотя бы кирасу. Старик тем временем пригвоздил своим ударом руку Анахеля к телу, короткий меч, пробил руку, не задевая кость, но пробился через ребра и врезался в легкое. Ирония.