А потому нет у меня выбора. Потому и иду сейчас по залам Кремля, и идет за мной шлейф родственничков и приближенных. Идем мы в древнейший Успенский собор, на праздничный молебен.
А дела? Дела – подождут. Сегодня царствует Традиция.
Москва. Дом империи.
25 марта (7 апреля) 1917 года
Сегодня – Благовещение. Сегодня в империи праздник. Выходной день. Не для меня.
Такова уж обязанность правителя – обеспечивать своим подданным праздничное настроение. Нет, разумеется, они и сами по себе прекрасно отпразднуют все что угодно, с поводом, как, впрочем, и без оного. Но даровать им дополнительные поводы для праздника прямая обязанность правителя.
Тем более что в этом году шло два праздника подряд – Благовещение и Вербное воскресенье, по каковому случаю города принарядились, в церквах шли праздничные службы, на площадях развевались флаги, играли оркестры, а снующие меж толп мальчишки-газетчики выкрикивали праздничные заголовки утренних газет.
«Обращение государя императора ко всем верным подданным!»
«Государь император повелел Государственной Думе подготовить новый Закон о земле!»
«Государь император повелел Государственной Думе подготовить Трудовой кодекс!»
«В Государственную Думу внесен проект Закона о всеобщем равном избирательном праве и равных правах для женщин!»
«В Государственную Думу внесен проект Закона об отмене сословных и прочих ограничений!»
«Государь император повелел Государственной Думе подготовить Закон о созыве Конституционной ассамблеи!»
«Россия подтверждает приверженность выполнению „Ста дней для мира!”»
«Государь император повелел установить новый государственный праздник – Первое мая – День Освобождения Труда!»
«Благая весть! Благая весть! Покупайте газеты!»
И газеты расхватывали словно горячие пирожки. Толпы возбужденно обсуждали новости, играла музыка, деревья и столбы были украшены цветными лентами, лоточники разносили сладости, городовые ходили с улыбками на лицах, и в городе царила праздничная эйфория.
Что ж, не зря я вчера давал аудиенцию новому руководству Государственной Думы. Прониклись важностью момента. И князь Волконский поспособствовал, да и на нового председателя я рассчитывал, поскольку господин Богданов показался мне верноподданным вполне вменяемым и договороспособным. Ну, а вдруг что, вдруг надо протащить какой-то особо токсичный закон, так у него есть заместитель – господин Крупенский, на которого есть довольно обширное досье в Отдельном Корпусе жандармов, в том числе и его собственноручные расписки на получение от Департамента полиции вознаграждения за осведомительство в общей сумме свыше двадцати тысяч рублей. Да и близок он был к великому князю Кириллу Владимировичу, что по нынешним временам, вдруг что, вполне тянуло на очень большие пожизненные неприятности. Да и не один он там такой. Так что были у меня методы воздействия на Государственную Думу. И она меня не подвела.