Харитонов встал и уже в дверях кухни спросил:
– Простите, государь, а как называется…
Он запнулся и нерешительно посмотрел на кастрюлю.
– Сие блюдо мы изволим именовать борщом! – сообщил я, усмехнувшись.
– Борщом… – кивнул себе шеф-повар и тихо скрылся за дверью.
Железная дорога между Петроградом и Москвой.
10 (23) марта 1917 года
– Где ты так научился кулинарствовать?
– Достигается упражнением! Не грей водку, давай по первой!
– По первой мы уже выпили там, – Сандро махнул в сторону вагона-кухни. – Так что это вторая.
– Ну, значит, между первой и второй…
Мы чокнулись и выпили.
– А теперь, мой дорогой дядюшка, быстренько вот эту штучку, – процитировал я профессора Преображенского, указав на миску раскаленного борща. – И если вы скажете, что это плохо, то вы мой личный враг на всю жизнь!
Сандро закусил ледяную водку острым и горячим борщом и замер, прислушиваясь к ощущениям. Затем блаженно прикрыл глаза и лишь покачал головой. После чего начал есть, стараясь не обжечься, но и не допуская того, чтобы варево слишком остыло.
– Вот, – сказал я наставительно. – А теперь еще по рюмашке. Как говорят в Малороссии, налывай, бо йидять!
– А ты откуда знаешь?
– А я там, батенька, воевал.
– Угу, – кивнул мой военный министр, – а этот борщ варить тебя, значит, на войне научили?
Усмехаюсь.
– А я, Сандро, очень разносторонний человек на самом деле. И готовить для души тоже очень люблю. А рецепт сей подсмотрел у одного весьма колоритного малороссиянина. Совсем не канонический рецепт, но народных блюд столько же вариантов, сколько семей – в каждой свой рецепт. Этот чем-то мне угодил, вот и запомнил.
– А еще что ты любишь?
– Еще? – Я мечтательно поглядел в ночь за окном. – Еще я летать люблю.
– Летать? – Великий князь удивился. – Это где же ты полюбить-то успел?
– Ну, не скажи, у меня летный стаж приличный. Часов тринадцать в общей сложности. Правда, «Ильей Муромцем» я не управлял в полете, но это дело наживное, не так ли?
– Миша, я надеюсь, что ты говоришь несерьезно. Я вообще противник твоих полетов на аэропланах, а уж самому пилотировать это совсем никуда не годится. Это просто опасно, а ты принадлежишь не только себе. Подумай об этом.
Я покачал головой.
– Безопасность безопасностью, но попомни мое слово – очень скоро главы государств будут передвигаться по воздуху не меньше, чем по земле. Вот мы с тобой сейчас едем в Москву. А по небу долетели бы минимум в два раза быстрее.
Дядя пожал плечами.
– А куда торопиться? Мы спокойно едем, пьем водку и едим борщ, как ты высочайше изволил поименовать сие блюдо. А вот смогли бы мы поесть горячий борщ на борту «Ильи Муромца», а? Вот то-то.