— Какого такого отдающего? Который в ресторане деньги отдает, тот, конечно, счастлив, раз они у него есть, — засмеялся своей шутке Витька, — или ты про покорителей, про творцов каких-нибудь? Ну, пусть там у них все дышит, только толку-то… Все равно все они бормотушники. Посмотрел вон на артистов всяких, поэтов, художников, известных даже — раньше думал, хоть эти-то живут — бормотушники одни! Нравится им бормотушниками быть, пусть так живут, каждому свое.
Сергей сидел будто оглушенный, смотрел на Виктора.
— Такая людская категория, да? Это что, профессиональный термин, что ли?
Сергей не верил глазам своим — и это говорит Виктор. Ведь «бормотушники» в его устах не просто шутливое словцо, это обозначение разряда людей — не деловых, простых, трудовых. И как это вышло, что Витька — веселый, бесшабашный в прошлом парень — стал презирать этих людей, а с ними и себя, потому как их кровь в его жилах течет. И откуда это в сибиряке, сроду за достоинство почитавшем труд, силу, честность, душевность, прямоту?! Отчего так: ужал себя человек, закрыл душу и доволен, считает, глаза на жизнь открылись? Ладно, Витька — за стойкой бара могло накопиться больше уважения к тем, кто пьет коньяк, от них больше перепадает. Но почему Славка, далекий от торговли, одобряет эту лакейскую психологию?!
— Богато жить, это еще не значит хорошо жить, — медленно заговорил Сергей. — И знаешь ли, если для человека все жизненные удовольствия — пить коньяк с женщинами, вкусно жрать, обзаводиться вещами — меня сомнение берет: все ли в порядке с этим человеком? Конечно, наше время, может быть, впервые в таком масштабе хлебнуло благосостояния… и маленько от этой сладости захмелело. Похмелье будет, но пока по этому поводу наблюдается какой-то свих. Проехалось оно, благосостояние, по людским душам. Гоняемся за всей этой мишурой, не замечаем, как себя губим…
Во время разговора подошла Вера, Славкина жена. Потихонечку, стараясь не мешать, подсела к мужу, внимательно выслушала Сергея и, согласно кивая головой, сказала с милой улыбкой:
— Правильно ты, Сережа, говоришь: жить нынче можно, были бы денежки.
Витька почти вывалился из-за стола, корчился, давился смехом, повторял:
— Правильно, Верка! Молодец! Вот выдала!..
Лег спиной на скамейку, задрал и подрыгал правой ногой.
Славка как на грех не расслышал, растерянно улыбаясь, попросил жену повторить. Та повторила. Получилось не смешно. Однако Славка все равно захихикал, прилег и тоже подрыгал правой ногой. Смеялся и Сергей, не так задорно, как Витька, но смеялся. Вера замахала на друзей руками — ну, мол, дураки, и убежала. Взбодренные, легкие, решили друзья — пора еще по одной. Но Виктор отказался: