Испуганный Луканов сказал:
— Ну вот, я предупреждал вас, но вы меня не послушались. Вот к чему привели ваши революционные призывы. Кто посеет ветер, тот пожнет бурю!
— Но, товарищ Луканов, — возражал ему Димитров, — что вы предлагаете? Сидеть сложа руки? Молчать? И это в то время, когда они набрасывают нам на шею петлю?
— Все это фразы, Димитров! Из-за этих фраз мы допустили разгром партии, ее уничтожение.
— Ничего подобного! Мы возродили партию, товарищ Луканов! Она заняла место, отведенное ей историей! И пока мы с вами здесь колеблемся, товарищи в Стара-Загоре уже начали действовать…
— Вот как? Уже начали? А кто же дал им сигнал начинать? Кто дал им указания?
— Они начали без сигнала и указаний! Необходимость заставила. Люди устали терпеть, им надоело ждать наших указаний.
— Еще одно безумие! Это приведет к гибели тысячи невинных людей. Для чего это нужно, я вас спрашиваю? Для чего?
— Без жертв не обойтись, товарищ Луканов. Но на то мы и коммунисты, чтобы не бояться жертв!
— Когда в этом есть смысл! Но сейчас, зачем они нужны сейчас?
— Нас могут убивать, вешать и расстреливать… Нас могут пытать и живьем закапывать в землю. Но история, в конце концов, подтвердит нашу правоту!
— Я снимаю с себя всякую ответственность за это безумие! Делайте что хотите!
— Мы вместе должны определить дату восстания, товарищ Луканов, и если не сегодня, то самое позднее — завтра. Как можно скорее. Время не ждет, массы готовы к восстанию. Мы должны их возглавить!
— Бедный Цезарь!, Где же твои легионы, бедный Цезарь?
«…Меня беспокоил тот факт, что Центральный Комитет все еще не собрался на заседание, — пишет Коларов. — А время шло. Товарищи докладывали, что Никола Пенев, который осуществлял связь между членами ЦК, ушел в такое глубокое подполье, что его невозможно найти. А Тодор Луканов, секретарь ЦК по организационным вопросам, из своего убежища по почте направил правительству письменный протест, чем и ограничилась его деятельность. Он считал, по словам товарищей, что замысел правительства провалился, поскольку оно не могло представить доказательств в поддержку своих обвинений, а потому должно вскоре освободить арестованных товарищей.
Первое заседание ЦК состоялось 15 сентября на квартире Тины Кирковой. Я не был предупрежден о нем, и никто не пришел, чтобы проводить меня на место, где должно было состояться заседание. Разумеется, это не было случайностью: я знал, что мое присутствие в Софии Тодору Луканову не по душе. Как-то он сказал одному из товарищей: «Когда же наконец этот Коларов вернется в Москву и оставит нас в покое?» О заседании я узнал в последний момент и успел лишь послать товарищам короткую записку, в которой требовал немедленного выступления под лозунгом «Долой фашистскую диктатуру! Да здравствует рабоче-крестьянское правительство!». В эти критические дни решалось будущее пролетарской революции в Болгарии. Поэтому нужно было действовать — действовать быстро, энергично, молниеносно, чтобы дать выход глубокому возмущению масс, их смертельной ненависти к кровавой фашистской банде, чтобы поднять брошенную нам перчатку и начать борьбу с фашистской диктатурой не на жизнь, а на смерть…