— …Слушай, Симо, все посты вдоль шоссе на Петрохан пусть глядят в оба, потому что там могут проследовать машины с солдатами… Ты слышишь? Напасть из засады, задержать их… Буржуи отступили по старой дороге. Ударить по ним оттуда и разбить… Понимаю, понимаю… Пусть перекопают шоссе в каком-нибудь месте… Ты слышишь, Симо? И сделают завалы из крупных камней… Ты слышишь? Эй, ты там один? А, черт, разъединили! Выполни распоряжения командира! Симо, это ты? Я говорю: вперед и только вперед! И ни шагу назад! Ты слышишь? Ни шагу назад!
Разговор прервался. Гаврилу подали другую телефонную трубку. Он взял ее и услышал совсем ясно:
— Части Замфира Попова отходят с боем у Петроханского перевала. Противник наступает с артиллерией и кавалерией… Положение Берковицы угрожающее. Примите меры в отношении Фердинанда!
Связь снова нарушилась. Он положил трубку. Взглянул через окно на улицу. На путях маневрировал какой-то состав. На железнодорожной платформе виднелось орудие. Быстро выйдя на улицу, Гаврил увидел сидевшего у платформы Христо Михайлова. Около него стояла женщина, санитарка.
Вначале он подумал, что Христо ранен, но санитарка объяснила, что тот просто крайне изнурен бессонницей — не спал уже пять суток, но и сейчас не хочет оставить орудие.
— Я должен выехать с попом в Лом, — сказал Христо в полусне, — мы не можем терять времени!
— Андрей тоже артиллерист.
— Да, но с орудием могу управиться только я!
Он попытался улыбнуться, но не смог. Глаза его снова закрылись.
— Криводол тоже нуждается в артиллерии! — пробормотал он уже в полусне.
Засвистел локомотив. Вагоны снова задвигались. Санитарка Дара Михайлова, которая позже стала женой Христо, будет вспоминать:
«…Станция была до отказа заполнена повстанческими войсками. Мы с Христо сошли с поезда и сели на сложенные около станции шпалы. Силы оставили его. Я хотела помочь ему добраться до штаба, но он отказался от моей помощи:
— Сам дойду…
Поднялся, собрав остаток сил. Через некоторое время он вернулся и сказал, что нужно выезжать с орудием в Лом… Потом силы вновь покинули его, и он заснул в полном изнеможении. Я его не стала будить. В Лом выехали другие товарищи, а Христо вместе со всеми ранеными и больными мы погрузили в поезд. В Фердинанде я хотела отнести Христо домой на себе, но он воспротивился. Он облокотился на меня, и мы направились к его дому пешком…
Этой же ночью после двух-трех часов отдыха Христо вызвали в штаб.
Никогда не забуду, с какой душевной болью он сообщил мне, что восстание терпит поражение. Рассказал, что всю ночь он объезжал на коне позиции, что на станции Криводол собрались большие силы противника, готовые выступить на Фердинанд, что в тыл повстанцев проникли конные разъезды противника.