Конечно, по городу расползаются кошмарные слухи. Назначено расследование, вызывают на совещание комитет по строительству моста. Терни Кларк приезжает в Пешт как нельзя кстати.
— Никто не погиб. Дело пустяковое, — кладет конец всем спорам Терни.
На следующий день работа продолжается: со дна извлекают рухнувшие звенья цепи. К концу июля и с этим покончено. Правда, многие звенья погнуты: вроде бы Адам Кларк недостаточно серьезно отнесся к организации подъемных работ.
В ответ на это Сечени приглашает к обеду Терни Кларка: «Для Адама Кларка это будет последний удар».
Однако оба Кларка соперничают друг с другом лишь в денежных делах, в вопросах престижа; мосту оба преданы одинаково. И хотя 5 августа Сечени горько сетует:
«Мост — сущие руины. Цепь поднять никак не могут, а если что и вытаскивают со дна, то большей частью погнутое. Заказы из Англии или совсем не поступают, или прибывают с опозданием. Мост закончат позже, не сейчас, и не мне, венгру, суждено закончить его».
Но через несколько дней, исходя из фактов, он записывает: «Кларк выиграет пари», — как истые джентльмены, они заключили пари, будет или нет завершен мост… Запись от 8 августа:
«Поднято со дна последнее звено… Три недели! Мне легче дышать. Мост — это мой политический термометр».
И наконец, 16 августа:
«Я перейду в Буду и обратно по цепи».
Итак, не по тротуару для пешеходов и не по широкой проезжей части, а по цепи проходит Сечени вдоль моста. Можно увидеть в этом символический смысл.
По самому мосту Сечени не довелось пройти ни разу. Да он и не увидел его в окончательно завершенном виде.
А между тем Сечени был жив в момент завершения строительства моста и долго еще прожил после этого…
Конечно, рискованный трюк, проделанный на головокружительной высоте, как и следовало ожидать, окружен множеством легенд. Пишут, например, будто бы Сечени прихватил с собой на эту «прогулку» и сыновей. Разумеется, это неправда. С сыновьями он был на пароходике, когда оборвалась цепь, но там ведь не предполагалась опасность. Переход по цепи он совершил в одиночку. В ту пору ему было пятьдесят семь лет.
Собственно говоря, это его последняя прогулка. Сечени приходит конец, хотя и растянувшийся на годы. В изумлении взирает он на людей, которые трудятся над завершением моста. 26 августа — за два дня до успешного водружения последней цепи — он не верит, что мост будет готов.
В тот день он заносит в дневник, что натянута и последняя цепь, но при этом не считает больше мост своим политическим термометром:
«За тридцать восемь дней все было готово, от A до Z… Если бы и в политике у нас так шло… Но тут Кошут…»