Он возвращается в Дебрецен, а оттуда устраивает себе поездку в Трансильванию — закупать лошадей на армейский счет. Для офицера из богом забытого отдаленного гарнизона нет более приятного поручения, чем покупка лошадей; тут и длительные разъезды, и возможность погостить в самых разных домах, и всяческие приключения. Ну, а для человека типа Сечени помимо всего это и приобретение опыта. К примеру, ему интересно увидеть, что до сих пор сохранилась приличная дорога, проложенная еще императором Иосифом — прежним кумиром его отца. Приближенному к Вене магнату любопытно узнать, в каких условиях живет венгерский крупный помещик в восточной части страны.
Вот как выглядит дом трансильванского олигарха Фаркаша Банфи:
«Грязь, в каковой пребывают сам дом, хозяин оного и прислуга, повергли меня в величайшее изумление. Такого мне в жизни не доводилось видеть».
И с чем же Сечени сравнивает увиденное?
«Он напоминает вновь обращенного турецкого отступника, который ничего не сохранил из своей веры и из прежнего одеяния. Экономка, миловидная и весьма приветливая девица лет девятнадцати, полураздетая, лежала в горячке в соседней комнате на невообразимо грязной простыне. Супруга Вольфганга (Сечени переиначивает на немецкий лад имя «Фаркаш») была графиней М. Слуга, которому я задал вопрос, отчего супруги расстались, ответил мне: «Потому что графиня очень любила свет», — что вполне простительно! Ричард III в сравнении с ее графом может считаться Адонисом!»
Однако любознательный гусар углядел не только женщину, возлежавшую на грязной простыне. Он столь же внимательно осматривает соляные копи, как в Лондоне — машины. Его интересует организация разработок, здоровье горняков и оплата их труда, хотя управляющий копями стремится в первую очередь показать ему церковь, орган и служебную контору. Побывав в Коложваре, Сечени отмечает, что там уживаются пять религиозных верований и существует единственное общее кладбище. И в дневник, который он ведет по-немецки, вкрапливается запись на французском:
«Если возвышеннейшей чертой религии является терпимость, то я поистине не встречал более достойного места, чем Коложвар».
Таков Сечени!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Нет! К стыду своему, должен признаться, что я ни разу не был в Коложваре. Ничего не поделаешь — такова участь профессиональных гидов. И если я перегибаю палку с Будапештом, то это следует отнести на счет моего вынужденного локального патриотизма. Но я постараюсь сдерживать себя…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .