Штефана отвлек от мыслей неожиданный звук. Он остановился и придержал Яна с майором. Из тумана перед ними донесся хруст щебенки на дороге. Кто-то шел им навстречу. Штефан схватил майора за левую руку и вместе с Яном потащил его в сторону, в лес. Когда дорога исчезла в тумане, они остановились. «Нет смысла продираться сквозь чащу дальше и обращать на себя внимание, — думал Штефан, — с дороги могут стрелять на звук». Они прислушивались с автоматами на изготовку. В нескольких шагах от них по дороге шла группа людей. Было очевидно, что у них тоже были основания идти как можно тише, они не разговаривали, ступали легко, осторожно.
— По-моему, их было человек двадцать-тридцать, — сказал Ян, когда люди прошли.
— Похоже, что так.
— Ты думаешь, наши?
— Трудно сказать. Главное, что мы вовремя уклонились от встречи.
Они опять вернулись на дорогу.
— Ян, держи ушки на макушке, чтобы нас ничто не застало врасплох, — еще раз предупредил Юрда и благодарил небеса за то, что туман не рассеивается.
— Покажи мне, где мы находимся, — попросил Ян, когда они свернули с дороги в лес, чтобы передохнуть.
Юрда достал карту, разложил ее и ткнул пальцем. Майор, понявший, о чем идет речь, тоже наклонился над картой, но Юрда отодвинул ее.
— Тебе до этого нет дела. — Яну он сказал: — Вот здесь был лагерь, а мы вот здесь.
— Ну что ж, неплохо, — оценил Ян пройденное ими расстояние. — Но я тебе честно скажу: в этом тумане я бы с картой заблудился в два счета. А эти Три копны где?
— Остались позади, — улыбнулся Юрда и постучал пальцем по точке, которую отделяли от них три километра. — Скоро придем к сенному сараю.
Это «скоро» растянулось на добрых два часа, но еще засветло они свернули с дороги, идущей по гребню, и начали постепенно спускаться. Потом вышли из леса, и перед ними открылся вход в Долгую долину; впрочем, в этом тумане его распознал только Юрда. И то впервые за все время их путешествия Штефан заколебался. Он пытался восстановить в памяти точную картину поросшего травой склона, на верхнем краю которого стоял когда-то сенной сарай. Но стоит ли он еще? «Как же давно я здесь не был? — вспоминал он. — Семь? Нет, восемь лет». А почему бы и не стоять, такой рубленый сарай простоит десятки лет. Если только его не сожгли. Но в этих краях до сих пор было спокойно. «А тут еще этот туман, в бога его», — тихо выругался он про себя, тайком, чтобы его не поймал на слове тот, кто там, наверху, возможно, правит ходом вещей на этом свете, если только он существует, но над этим вопросом Штефан никогда не ломал себе голову. «Если бы сарай стоял на краю леса, я бы нашел его играючи, но он, как назло, торчит где-то посредине склона». Дело было не только в соблазнительной перспективе выспаться в сухом, теплом сене. Хотя Штефан не хотел себе в этом признаваться, он чувствовал, что его влечет сюда и сила воспоминаний. «Черт побери, с каких это пор я стал сентиментальничать», — бранил он себя за эту слабость и в то же время поддавался ей.