Читеру доводилось слышать историю про то, как один из чертовски удачливых игроков в древних руинах нашел нечто подобное. Это оказался дар магического кулачного бойца. С его помощью тот счастливчик мог голыми руками валить лотерейщиков, топтунов и даже мелких кусачей. Просто уворачивался от атак и колотил тварей кулаками, вливая при этом в руки порции маны. Броня зараженных не выдерживала, и все, что располагалось за ней, превращалось в кровавый фарш.
Как и все прочие истории, коих тысячами рассказывают по стабам, не верилось в нее совершенно. Но на ус такое наматывать приходится.
Игроки любят темнить, не выдавая тайны или искажая их до неузнаваемости. Знание — сила, нечего им раскидываться. Спасибо, что памятки для новичков печатают повсеместно. Но в них лишь всем известные азы, тот минимум, без которого на Континенте и неделю не протянешь. Хочешь узнать больше — умей слушать, запоминать, анализировать.
Ищи новое, узнавай секреты, задавай правильные вопросы. Не зря именно это советует Система при старте игры и после каждого воскрешения.
Еще раз прочитав описание, Читер колебаться не стал. Надо брать. Да, предупреждение звучало не слишком вдохновляюще, но тот парень из подслушанной в баре истории не испугался.
И в итоге не пожалел.
Читер не знал, как активировать сущность мастерства. Поэтому поступил наиболее очевидным образом: прикоснулся к туманной амебе пальцем.
И тут же об этом пожалел.
Из-под ног будто табурет выбили. Рухнул всем телом, знатно приложившись о каменную плиту. Даже сгруппироваться не попытался или руки выставить, потому как жесточайшая судорога скрутила каждую мышцу. Включая ту, которая языком управляет, из-за чего вместо истошного крика вырвался невнятный звук, похожий на те, которые издают некоторые умалишенные.
Ну да. Все верно. Голос любопытного придурка должен звучать именно так.
Судорога не отпускала. Она то в узел скручивала тело, до треска в суставах (а может, и в костях), то выгибала в разные стороны, заставляя упираться в камень лбом и пальцами ног или затылком и пятками. К тому же долго скучать в одном положении не позволяла. То корежила, в штопор закручивая, то отпускала, из-за чего Читеру приходилось биться о твердое всем, чем только можно.
Дыба средневекового палача — комариный укус в сравнении с тем, что сейчас происходило.
И самое досадное — при высочайшем уровне негативных ощущений Читер оставался в полном сознании. Хотя сказать, что в ясном, — нельзя. Перед глазами проносились картины, которые он видеть не мог. Неестественно яркий блеск оружейной стали перед глазами; брызги крови, выбиваемые клинком из бугристой, нечеловеческой плоти; летящая голова с далеко выступающими челюстями и единственным огромным глазом над ними; чудовище, напоминающее закованного в латы медведя, разевающее зубастую пасть и размахивающее лапами, одна из которых отрублена наполовину. Города со странными зданиями, чья архитектура напоминала руины крепости; непонятные сооружения, не похожие на развалины и вообще ни на что не похожие. Вот низвергается водопадом река из раскаленной лавы, а чуть дальше ее под градом стрел форсирует многотысячное войско. Мягко говоря, жестоко форсирует. Упавшие воины безропотно вытягиваются во всю длину, их загорающиеся тела служат опорами для следующих, которые в свою очередь через шаг-другой сами подставляют спины, позволяя продвинуться войску еще чуть-чуть. Полыхают и живые, и мертвые, и умирающие. И вся эта масса со скоростью черепахи тянется к противоположному берегу.