Жебир помолчал, вспомнил свой огорчительный визит к Калимат, ее кеды и с пафосом закончил:
— Бойтесь, избегайте также и тех, кто, вместо того чтобы как можно чаще молиться, бегает мерзкой трусцой по окрестным горам.
Жебир замолк. Мюриды молчали. Стал слышен шум, похожий на шум ровно работающего вентилятора: это мюриды шевелили мозгами. Тяжкие думы одолевали их. Одни из них размышляли: «Неужели, когда дочь Ханбекова пела «Приходи на свидание, только без опоздания…», то это ее голосом сатана звал нас в преисподнюю?» Другие сопоставляли: «Если прелестные ручки и ножки этой гимнастки — лапы шайтана, то что же такое страшенные руки-ноги моей старухи?» Третьи безмолвно ужасались: «Ай-яй-яй! Ведь я тоже бегаю богопротивной трусцой…»
— Ассалам алейкум, будильники!
Как из-под земли рядом с Жебиром появился Жума. В свете луны он выглядел таинственно и значительно.
Мюриды задвигались в радостном оживлении.
— Да будет вольным твой приход, о мудрейший!
— Пусть благословит аллах миг твоего появления!
— С прибытием, учитель!
Жума внимательно оглядел собравшихся:
— Братья! Никем не замеченный я был вместе с вами в клубе. И я слушал сейчас речь нашего дорогого Жебира. Как и всегда, он говорил прекрасно. Спасибо тебе, друг. Но кое в чем я должен тебя уточнить и даже поправить. Так повелевает мне мой долг перед аллахом.
Мюриды опять задвигались, засопели, насторожились.
— Прежде всего, — отеческим тоном продолжал Жума, — когда Хаза играла «Лунную сонату», многие из вас храпели. Храп во время «Лунной сонаты» когда-то действительно мог быть неоспоримым выражением величия духа детей аллаха. Но, во-первых, эти времена, увы, прошли, мир изменился. А во-вторых, мы с вами не просто дети аллаха, мы — его будильники. Будильник и храпун — понятия несовместимые. Будильник, храпящий во время исполнения «Лунной», страшнее для нас, чем журнал «Наука и религия».
— О мудрейший из мудрых!
— Слава аллаху за то, что он нам, беспомощным агнцам, дал такого пастыря!
— О светильник в ночи!
Жебир пристыженно молчал.
— Затем я хочу вам сказать, братья, что ни аллах, ни Коран не запрещает бегания мелкой трусцой. Больше того. Разве вы забыли, что такое сай? Сай — это священное бегание правоверных между холмами Сафа и Марва и Мекке, оно в известной мере приобщает к божьей благодати.
— О светоч познаний! — застонали мюриды. Те из них, кто занимался беганием, облегченно вздохнули.
— Это указывает на то, — воодушевляясь, продолжал шейх, — что мы не должны сторониться бегающих правоверных, а наоборот, нам самим надо начать бегать трусцой. Но, конечно, по-своему. Истинный последователь моего учения обязан во время бега читать молитву. И тогда это будет уже не просто бегание с оздоровительной целью. Это будет тот же древний священный сай, приспособленный к новым условиями времени, то есть модернизированный и усовершенствованный. И, конечно, такое бегание будет угодно аллаху.