Водитель, искоса наблюдавший за расстроенным лицом лейтенанта, проговорил:
— У нас не любят такое.
Он хотел, видимо, добавить что-то еще, но не решился. Краснов промолчал. «У них не любят такое…»
Почему «у них»? Его назначили в полк приказом главкома! Он уже принял взвод, расписался за оружие, имущество — за все. Он командует и отвечает!..
За взвод. Не только за себя… А по тревоге вскочил, как курсант, не сразу нашел свое командирское место. Суетился, размахивал руками, истошно орал: «Становись! Становись!»
Солдаты без него знали, что делать, выстроились без понуканий. Длиннолицый, худощавый, с усиками весело отозвался: «Мы и так стоим, товарищ лейтенант!»
До него не сразу дошла издевка. Второй огневой взвод давно был в парке, а его, первый, все еще топтался-у палаток. Краснов не нашелся, что ответить, смешался, забыл порядок команд, выкрикнул с жалким отчаянием: «Бегом!» И побежал к орудиям…
Теперь в довершение встреча с командиром полка. Вылез, как мальчишка, на подножку… Тот, длиннолицый, с усиками, конечно, видел, острит, потешает сейчас товарищей: «А наш-то взводный — отчаянный юноша!» Или иначе, но не менее насмешливо…
Он терзался, ел себя поедом, пока не прибыли на место. Там уже некогда было ни корить, ни жалеть самого себя. Началась работа.
Краснов еще раз внимательно огляделся, оценивая район огневых позиций.
Впереди, в направлении «противника», долина плавно переходила в возвышенность, за которой скрывалась дорога. По ней только что приехала сюда батарея. С флангов и тыла змеился обрыв, весь заросший кустами орешника и жасмина.
Для стрельбы непрямой наводкой огневая позиция была вполне подходящей. Но в случае непосредственной атаки танков на батарею… Обзор с фронта ограничен донельзя, возможностей для маневра — никаких. «И не выберешься из этой мышеловки».
Он вспомнил вчерашний разговор с командиром батареи. Сухой, подчеркнуто официальный тон:
«Имейте в виду, наверняка будет генерал. Я его знаю. Не избежать вводных. На это он мастер. Такую обстановочку подскажет — держись! Подведете, пеняйте на себя».
— Плохо дело, — подумал вслух лейтенант и оглянулся на командиров орудий.
— Почему? — помедлив, отозвался Окунев. — Окопы только расчистить, и ровики уцелели. А местность знакомая, какой раз тут.
— Точно, — подтвердил Журавлев.
— В другом месте не отрыть, — поспешно добавил Окунев. — Камень сплошной.
— Вот и плохо, — повторил Краснов. — И копать негде, и отходить некуда.
Журавлев задумался. Окунев неопределенно улыбнулся:
— Начальству виднее. Не наше это дело — огневые выбирать.