Водяной уж с серовато-желтой кожей, украшенной рисунком шахматной доски, забрался на теплую человеческую грудь, замер, начал внимательно наблюдать за лягушачьим концертом. А Читеру оставалось эту наглость терпеть молча и без движений.
Еще раз пробежавшись по отрядному чату, нахмурился. Потом открыл карту, увеличил, посмотрел на россыпь отметок. Дождался, когда одна из них отделилась от группы и направилась в его сторону.
Нет, не одна. Три.
Ну что же, предсказуемо. Задумка, спонтанно зародившаяся при разговоре с Мартом, скорее всего, сработала. Ведь чат читал не только лидер.
Ситуация усложняется, и Читер сам на это напросился. Ведь никто не заставлял решать этот вопрос именно сейчас. Но нет же, загорелось.
И что теперь? Если так и лежать, согревая змей и наслаждаясь пением квакуш, можно до беды долежаться.
А что еще прикажете делать, если он почти труп? Обычного человека на его месте уже давно бы вороны расклевывали. Читер жив только потому, что он игрок.
Солидно прокачанный игрок.
Пожалуй, придется снова забираться в чаты. Самостоятельно из такой передряги он не выкрутится, а мстить потом с того света — не самое мудрое занятие.
Глава 30
Жизнь девятая. Работа с персоналом
Спасать Читера не торопились. На то, чтобы пройти меньше восьми километров, троица потратила четыре с лишним часа. Складывалось впечатление, что тянули время специально, задумав его уморить мучительным способом. Ведь все знают, что интенсивно мигающая иконка в чате — это серьезно. Это значит, что у пострадавшего такие проблемы, с которыми долго не живут.
Но Читер жил.
Да, безрадостной жизнью, но смерть не торопилась.
Потревоженный при падении ил холодил спину, а сверху, наоборот, все сильнее и сильнее припекало солнце. Комфорт откровенно отрицательный, плюс жажда навалилась. Воды, увы, не было, а лакать смешанную с грязью озерную бурду он пока что не готов. При себе осталась лишь маленькая плоская фляжка со спеком. Дотянулся до нее с трудом после нескольких попыток, от боли едва сознание не потеряв. Потом долго сражался с крышкой, пальцы отказывались работать. Справившись наконец с этим затруднением, расплескал половину ради пары жалких глотков, от которых к тому же сильно закашлялся, а тело забилось в конвульсиях.
Но так даже к лучшему. Зараженные на шум не прибежали, зато лягушки и змеи испугались, после чего некоторое время выдерживали приличную дистанцию.
В общем, четыре часа растянулись в мучительную вечность. Услышав наконец шлепки шагов по воде и сдавленные ругательства, даже ушам не поверил. Да, карта показывала, что помощь уже здесь, но изможденный рассудок принимал эту информацию с трудом.