Сил для ругани у Николая уже не осталось. Приближался рассвет.
— Отойдём, — он кивнул полковнику Омару, оставшемуся в живых, но сильно обжёгшемуся.
Полковник подошел. Николай не стал его бить кулаком, на глазах у подчиненных это было недопустимо. Но коленом в пах отвесил знатно — тот зашипел от боли и едва удержался на ногах.
— Какого хрена вы творите, что в башку въедет? Какого хрена ты не подчиняешься приказам? Что, шахидом стать захотелось?
— Но рафик Николай, настоящий воин не отступает перед врагом. Заступничеством Аллаха, мы победили…
— Да. Только не забывай, что у них, — Николай кивнул в сторону искореженных машин на дороге — может быть больше заступничества Аллаха, чем у нас. А ты потерял девять человек, большую часть своего отряда, твою мать. Что ты скажешь их родным?
— Что они умерли как подобает воину и мужчине, рафик Николай.
Да… А ведь это здесь такое реально прокатит. У нас всех долбают насчёт потерь, командиры теперь считают, что лучше не выполнить задание, чем даже просто рискнуть получить какие-то потери, тем более безвозвратные. Он знал случаи, когда командиры разведгрупп, отходя от ПВД[19] на километр-другой, останавливались на лёжку и так и лежали всё время, а потом возвращались и докладывали о проведенном патрулировании. Некоторые козлы ещё умудрялись и боеприпасы под боеконтакт списать, а потом продать, было и такое. А здесь… нет, здесь такой хрени и близко нет. Что с той, что с другой стороны — всё всерьёз, и если кто погиб, значит, погиб как мужчина, ему рай небесный и всё такое. Вот эта разница — неготовность терпеть даже единичные потери у одних и готовность класть на алтарь тысячи, десятки тысяч, год за годом, год за годом — и обуславливает всё то дерьмо, какое сейчас есть в Афганистане.
— Хорошо… — Николай не хотел спорить — Десять минут. Уходим…
Про себя Николай подумал, что не просто так они всё просрали. Мать твою, жили, как сыр в масле, слуги были, в армии вместо них служили племена с Чада, туареги, которые сейчас кусок нефтяных полей хотят. Шестнадцать тысяч долларов на человека — средний доход, жилье бесплатно, машины. А потом — надули им в уши, они и…
Чурки хреновы. Правильно им вламывают на каждом шагу.
Российская Федерация. Ближнее Подмосковье. Осень 2014 года
На периметре государственной дачи, раньше принадлежавшей КГБ СССР (так называемый объект АБЦ) — ещё с утра заняли позиции бойцы Национальной гвардии. Дивизия Дзержинского, ныне переименованная. Рослые, под два метра парни, французские боевые костюмы, новейшее оружие, броневики от КамАЗа, которые держат выстрел КПВТ в упор с любой проекции, малогабаритный беспилотный летательный аппарат, подававший картинку сразу в штабной бронетранспортёр, снайперы на крышах. На всех подходах к зданию выставили униформированные и скрытые секреты, проштрафившиеся бойцы распихивали в разные стороны снег широкими, желтыми лопатами под окрики сержантов. Всю ночь шёл снег, тяжелый, мокрый, с утра в Москве было не проехать, техники не хватало — но на дорогу, ведущую к АБС, выделили два немецких снегоуборщика, которые проходили по ней каждые полчаса. Было тепло — излишне тепло для этой последней мирной зимы. Снег копился на ветвях могильно-чёрных деревьев шапками, потом падал на землю с глухим хлопком. Заполошно каркали вороны…