— Раки и клевер, — засмеялся Анупрей.
— А откуда им знать, куда их те раки привели: к своим или в ловушку. Познакомьтесь хоть теперь. Это Борис Найман, а теперь его зовут товарищ Новиков… Засиживаться нам некогда. Борис, спрячь, пожалуйста, мой велосипед в коридор.
Борис на минуту вышел.
— Немецкая оккупация — дело временное, — начал Платон Федорович. — Мы вынуждены были подписать этот кабальный договор в Брест-Литовске, чтобы спасти революцию, чтобы иметь хоть маленькую передышку перед новыми боями с империалистами и контрреволюцией. Так говорил товарищ Ленин на седьмом съезде партии. Штаб Западного фронта переехал в Смоленск. С ним у нас самая тесная связь. В Минске и здесь работают подпольные комитеты. Советское правительство недавно переехало в Москву. Партия наша теперь называется «Российская Коммунистическая партия большевиков», — информировал Раевский. — Задача: мобилизовать всех рабочих и крестьян на борьбу с оккупантами, вооружить каждого добровольца, готового сражаться за советскую власть. Кое-что у нас есть, и мы вам поможем и оружием, и припасами, и литературой. Будут газеты и листовки и на немецком языке. Распространяйте их среди солдат. Им тоже осточертела война, хочется домой, к детям, женам, к спокойной жизни. Многие нам сочувствуют, есть революционно настроенные. На них и надо делать ставку.
— У нас еще немцами и не пахнет, — вставил Анупрей.
— Нет, так будут. С легионерами вы легко расправились. А это армия, и не абы какая. Винтовками ее не остановишь. Потерять лучших людей не за понюх табаку — резону нет. Так я говорю, Александр?
— Так это что же — руки кверху и сдаваться? — горячился Анупрей. — С хлебом-солью их встречать? Подставлять под плетки спины, баб и дочек отдавать на поругание? А холеры им! Бить гадов будем, пока патронов хватит.
— А не хватит, что тогда? Убежишь в лес, а тех, кто останется, пусть вешают и стреляют? — спокойно спросил Раевский.
Вернулся Новиков.
— Где мало силы, надо брать умом и хитростью. Вот и подумай, как и людей уберечь и немцев быстрей выгнать. А шапками забрасывать не спеши, разъяришь врага и сам не рад будешь. У нас здесь пулеметы были и силы больше, чем у вас, и то временно в подполье ушли.
— Ты, Анупрей, не кипятись, — утихомиривал Драпезу Соловей, — послушай, а потом встревай.
— Что посоветовать вам? — продолжал Платон Федорович. — Пока в бой не ввязывайтесь. Пускай занимают имение, а в деревню они и сами не очень-то полезут. Партизанские отряды выведем в лес, в деревнях оставьте своих людей, в волости посадите надежного человека. Чтоб немцы верили ему, а он служил нам. Следите, чтоб не растаскивали народное добро, а своевольничать начнут, можно и ударить внезапно. Как только гнать их начнем, тут уже и вы будете не обороняться, а наступать, бить и в хвост и в гриву. Так я говорю? И не только я. Так думает уком, такой тактики придерживается губернский партийный комитет.