Рука замерла. Я взялся за хвост и безуспешно попытался выковырять его из металлических пальцев.
— Ну-ка, отпусти! — снова повысил я голос. Пальцы нехотя разжались. Вот и молодец. Я положил хвост в инвентарь. Эта игра меня доконает.
--
— Месье! Месье! — старческий, дребезжащий голос явно обращался ко мне.
Обернувшись, я увидел сильно сгорбленного старика НПС, в какой-то старой ободранной одежде. Он еле стоял. Его рука, опирающаяся на клюку, заметно дрожала.
— Месье! — со скрипом произнес он, — Помогите ветерану Третьей Освободительной Войны…
— Что случилось, отец? — я подошел поближе. Седые кустистые брови старика зашевелились, из-под них вспыхнули черные и совсем не старческие глаза.
— Ааа, ты из этих, — тихо, но уже без дребезга произнес старик. Рука с клюкой перестала дрожать, а спина старика распрямилась.
— Из кого, из «этих»? — удивился я.
— Из «горчичников», — старик повернулся и явно собрался уходить, — из тех, что на свалке живут.
— Я нигде не живу, мне негде жить.
Дед засмеялся, покашлял и сказал:
— Так «горчичники» это тоже самое. Отбросы без дома. Крысы, что дерутся за кусок масла.
Не знаю почему, но слова этого НПС задели меня, я не выдержал:
— А ты значит не «горчичник»?
Дед скривился, обиженно посмотрел на меня, как-то весь согнулся и поковылял в подворотню. У меня возникло чувство, что я упускаю какой-то важный сюжет. Вычислительные мощности у игры ограничены, поэтому детально стараются прорисовывать только то, что видит игрок. Персонажей или объекты, на которые стоит обратить внимание, выделяет более глубокое, нестандартное поведение. Тут был явно непростой попрошайка.
— Постой, отец! Подожди. Не хотел тебя обидеть. Очень тяжелые дни у меня сейчас, прости, пожалуйста.
Дед остановился.
— У меня нет денег, нет жилья, нет одежды, ни черта нет. И я совсем не знаю, что мне делать!
Старик остановился, посмотрел оценивающе на меня. Хмыкнул.
— Не знаешь, что делать? — проскрипел он.
— Ну есть вариант. Мне посоветовали в приют обратиться, — я помахал рукой в сторону возможного нахождения храма.
— Не советую. Запрут, — отрезал дед.
— В каком это смысле? — удивился я.
— В прямом, малец, в прямом, — дед усмехнулся, — посадят под замок на какой-нибудь храмовой кузнице, и работай на святош с утра — до поздней ночи. Будешь им капусту растить, иль уголь грузить. Вон Айван пошел к ним с голодухи, и все, никто его больше не видел. Тут бесплатно ничего не бывает, в городе. Не та атмосфера. А все от фонарей. Зальют все ворванью своей, а она горит и газы распространяет. И все сволочами становятся.