— Есть один, некий Шульц, — поморщился жандарм, — Правда он умом тронулся... Все лепечет что-то про демонов. Спятивший, что с него взять!
— А где он сейчас?
— Известно где, в церкви обитает, шагу из нее не делает. Все твердит, что его демоны утащат.
— В городе что, демонопоклонники?
— Спаси Единый! — жандарм неумело перекрестился, — Еще только этого нам не хватало! Надеюсь, вы не собираетесь верить словам умалишенного?
— Обязательно с ним побеседуем, — я глянул на своих спутников.
Шеф Гитц прикрыл глаза и помассировал виски ладонями.
— Уезжали бы вы отсюда, — проговорил он вдруг с тоскливой интонацией.
— С чего это, шеф? — я изобразил неподдельное удивление.
— Нечего вам тут делать, — он буравил взглядом стол, — Сами разберемся!
— А мы все же останемся! — азартно заявил Марио.
— Дело ваше, — Гитц резко встал из-за стола, — Я сказал, вы услышали.
Прозвучало это, как угроза, но я сделал вид, что ничего не заметил. Марио же продолжал пялиться на жандарма с самым идиотским видом, изображая своей улыбкой полнейшее радушие и готовность сотрудничать.
— Грег, размести... гостей! — крикнул шеф трактирщику и, не дожидаясь ответа, пошел прочь.
Так и не попрощавшись, он хлопнул дверью кабака. Так или иначе, неучтивость Гитца не помешала нам всем сытно отужинать.
— Анжела, мы с тобой прогуляемся до церкви, пообщаемся со свидетелем, — решил я, когда ужин завершился, — Остальным предлагаю обустраиваться в номерах. Завтра займемся осмотром места происшествия.
Я похлопал пальцем по фотокопии, так и оставшейся лежать на столе, подтверждая свои слова жестом.
— Ну, пошли тогда, помесим грязь, — Анжела поднялась на ноги, сладко потянувшись.
Но из таверны мы вышли, только предварительно узнав у хозяина, где же в Сибнице находится церковь. Оказалось, что она на другом конце города, что, впрочем, не так уж и важно, так как расстояние до нее не превышало километра. А все потому, что поселение выстроилось не слишком протяженным в длину, больше разрастаясь в ширину. Ну или наоборот, тут как посмотреть.
Оказавшись на улице, мы снова попали ногами в грязевую кашу, а головой — под ледяной ветер. По контрасту с теплой и уютной таверной прелести ранней весны казались особо мучительными.
Путь до церкви по расхлябанным тротуарам занял никак не меньше получаса. Мы шли, взявшись за руки, как детишки, чтобы не упасть, поскользнувшись на замерзающей жиже.
— Слушай, Анжи, может наколдуешь что-нибудь? — попросил я, не выдержав.
— Что-нибудь — это что? — невозмутимо поинтересовалась девушка.
— Ну сделай что-нибудь с этим! — я обвел свободной рукой небольшой круг, подразумевая холод, ветер и начавшую сгущаться ночную темень.