— А мне почему-то кажется, Глеб, что ты попал под влияние этой ниппонки, Изуми, да? — канцлер нагнулся вперед, почти лег на стол, пристально меня разглядывая, — Признайся, ты ведь запал на нее? А значит, твои суждения предвзяты!
Я вспоминаю Изуми. С теплотой, но не с вожделением. Мне бы хотелось еще раз увидеть ее, но лишь потому, что с ней я могу разговаривать на равных. Единственная из известных мне женщин, в присутствии кого я мог бы снять защитный амулет и не рисковать быть тут же оттраханным. Хотя, и эта сторона наших отношений была не неприятной.
— Чушь, канцлер, — отвечаю я, — Расспросите других свидетелей, нашу команду, жителей Карафуто. Я же не один там был и все видел.
— Команда... — Рино пренебрежительно растягивает это слово, — Конечно, они все будут тебя выгораживать, ты же их Босс! Соответственно, их суждения также предвзяты, как и твое.
— Ниппонцы...
— С ниппонцев ничего не спросишь, они не в моей власти! Да и не дураки же они, чтобы клеветать сами на себя.
— Свидетелей сколько угодно!
— Да ну? А вот и нет никого, как оказалось. Извержение было — тут все показания сходятся. А дальше — кто во что горазд. Где правда, где фантазия, а где намеренная ложь — пойди разбери.
— Александр! Спросите нашего проводника.
— А он исчез. Аккурат после всех событий взял и пропал.
— Так может он и был тайным агентом?
— Агентом кого, Глеб? — в голосе канцлера звучит усталость и высокомерное сочувствие.
— Агентом Секты! — я стараюсь докричаться до собеседника, — Заранее подготовил ловушку, настроил ее активацию на определенную магию! Заманил ниппонцев, вытащил нас! Чуть не угробил всех, а потом — фью... И испарился!
Рино не отвечает, с раздражением складывает бумаги со стола обратно в папку. Закончив, он завязывает папку шнурком и только тогда обращает на меня внимание.
— Кажется, я понял твою линию защиты, Глеб, и это довольно глупая попытка. Ты стремишься любую свою неудачу объяснить влиянием мифической, тобой же выдуманной Секты. Ну или, как минимум, появлением необоримых монстров, которых никто не видел ни до, ни после. Ты не находишь, что это как-то по-детски?
Я честно не знаю, что сказать. Может, он и прав. Может, со стороны так все и выглядит. Только добавить к сказанному мне особо нечего.
— Боюсь, нам больше не о чем разговаривать, — канцлер поднимается из-за стола.
— А как же другие показания, дела? Вы выбрали самые неочевидные.
— Я услышал достаточно, — отмахивается Рино, направляясь к двери, — Дальше пусть разбираются те, в чьей это компетенции.
— И что с нами будет? — кричу я ему вслед.