Фыркнул, пробуя сбить с носа лишнюю информацию.
— Фыркаешь тут. Ничего ты, слюнявый, в пушках не понимаешь. Не твоего это ума дело.
Интересно, как это они в одну фразу сразу три наезда всунули. Может, какие-то моменты по стрелковке и упустил, извините, больше пятидесяти лет работы, всё не упомнишь. Да у меня стрелянных гильз в два эшелона не поместишь. По поводу ума и про слюни тоже не забыли поиздеваться.
Распихав по сумкам ценности, подельники направились из моей палаты в следующую. Там была большая собака, прирезанная ножом и санитар с проломленной головой. Очевидно, это тоже мои товарищи постарались. По пути было ещё два санитара, тоже с глубокими проломами черепа. Это делалось, наверное, небольшим строительным молотком, похожим на кирку, который тоже присутствовал в снаряжении обоих. Экспрессия, с которой они резали трансплантантов и убивали санитаров направо и налево в моей голове не укладывалась с освобождением меня и ласковым трепанием за ухом.
Выбежал охранник и попытался их укусить. Бублик подсёк ноги, а напарник подхватил охранника под руки с силой их заломил. Хрустнули кости, но это напавшего не смутило, и он, злобно шипя и брызгая слюной, продолжал клацать зубами. Парни вдвоём повалили его на пол и, упёршись берцами ему в голову, свернули шею.
— Посмотри, какой мы тебе бронежилетик добыли. С обновкой тебя, и в этот раз стрелять не стал, совсем в крови не измазал. Пёс тобой гордится!
Всё это говорил Бублик, снимая с охранника и с торжественным видом вручая трофей компаньону. Не забыли и про разгрузку, вывернув карманы. Дальше шли от помещения к помещению, разламывая ящики и цокая языками над их содержимым.
Меня трепали за ухом. Утешали, что если я не обратился, то дальше со мной всё будет в порядке. Спорили, как назвать и обсуждали куда и как они своё богатство прятать будут. Набрали ценного они явно больше, чем могли унести. Мужики точно знают больше меня и совершенно нормально воспринимают ситуацию, когда охранник хочет покусать этих вот двух вонючек, а не пристрелить, хотя на шее у него висел пистолет-пулемёт. Оный предмет уже занял достойное место в коллекции разворованного имущества двух товарищей.
Мы отходим от палаты где воняет кошатиной всё дальше. Они про какую-то кошку говорили с умными глазами. Срываюсь с места и бегу на запах. И правда, огромная чёрная пантера с лоснящейся шерстью и буграми мышц под шкурой привязана к столу. Оббежал её вокруг. Так они её и не отпустили. Гавкаю, потом ещё раз гавкаю. На меня смотрит и правда умный взгляд.
Из коридора спросили: