– Звал?
– У нас проблема, брат! – выдохнул я, торопливо обшаривая лицо Палача глазами. Но потом вспомнил, что с некоторых пор он – это в некотором роде часть меня самого, и слегка успокоился.
Если мы не утратим связь, то обо мне Мэл наверняка не забудет. Но так глубоко во Тьму не стоит уходить даже ему, иначе к уже имеющимся трудностям у нас добавится новая.
– Нет, – напряженно отозвался брат, когда поворошил мои тревожные мысли. – О тебе я помню. Да и привязку душ просто так разорвать не получится. Но кое в чем ты не ошибся – пока ты меня не позвал, я… скажем так, какое-то время пребывал в недоумении относительно своего нахождения в центре столицы и не мог вспомнить, зачем именно ты меня туда отправил.
– Значит, далеко больше не уходи, – отрывисто бросил я, крепко держа мальчишку за руку. – Отец Гон сказал, что ЭТО набирает силу. Так что, скорее всего, ситуация будет усугубляться и коснется абсолютно всех, кто живет в Алтире.
– Надо предупредить папу, – внезапно побледнел Роберт. – Вдруг он тоже обо мне забудет?!
Я решительно подхватил его на руки и усадил на спину Мэла.
– Сначала найдем его, потом навестим наших и Корна. Только по верхнему слою. Ал!
Вокруг нас троих тут же заклубилась серебристая жижа.
– Надеюсь, хотя бы ты ничего забывать не начал?
– «Я не живой, – молча соткалось на земле. – Но и не мертвый. Отец Гон считает, что на меня это воздействовать не должно».
– Присмотри за ним, – попросил я, набрасывая броню. – Если увидишь, что он опять становится рассеянным, напоминай. Оставляй следы. Спрашивай, уточняй. Если надо, пиши записки на видном месте.
– «Понял. Прослежу», – отозвался алтарь, скрывая нас троих от постороннего взора.
– Жаль, что мы за всеми остальными не можем так проследить, – тихо уронил Мэл.
Я только вздохнул и открыл прямую тропу.
Ал не железный. Он, конечно, был создан богом, но на всю столицу его точно не хватит, поэтому нужно как можно быстрее предупредить тех, кто сможет обезопасить город.
Лорд Аарон Искадо спустился в холл сразу, как только слуги передали, что внизу его дожидается сын. При виде меня его светлость насторожился, но вопросов задавать не стал – сперва предложил пройти в кабинет. Затем терпеливо меня выслушал. Озабоченно свел брови к переносице. А когда я намекнул на болезнь его жены, заметно побледнел.
– Да, такое вполне возможно, – тихо признал он, сложив два и два. – В последнее время Элания говорила и тревожилась только о Роберте. Вы действительно считаете, что из памяти людей исчезают только самые яркие воспоминания?
– Самые эмоционально окрашенные. Самые значимые. Быть может, самые последние. Но это неточно.