Когда в столовой прогремел выстрел.
Следующие два дня я провела в постели… в Уайтшире. Именно туда меня отправили по приказу Кристофера, а я была настолько слаба, что даже не сопротивлялась. Что мне теперь хорд в юбке по имени Делайла, когда я познакомилась с самым настоящим хордом Сайресом.
Теперь уже точно почившим с миром.
Я лично в этом убедилась. А со мной и Одли с Кэрроллом и прибывшие вскоре «на место преступления» агенты. Тот выстрел, который так меня напугал, из-за которого я чуть не поседела, ознаменовал конец Сайреса Холланда. Пуля попала прямо в его гнилое сердце.
Энни повезло больше, хоть, должна сказать, это очень сомнительное везение. Она выжила, и теперь её судьбу будет решать Королевский суд. Примерно представляю, что её ждёт — пожизненная каторга или виселица. В общем, догипнотизировалась.
Почти всё время в Уайтшире я провела в мире фантазий. Служанки герцогини всё пичкали меня какими-то отварами, которые велел давать мне семейный доктор Грейстоков, мистер Ференс, и от которых я плохо соображала.
Не знаю, заходил ли ко мне Кристофер или тоже где-нибудь отлёживался (ему постельный режим сейчас был просто жизненно необходим), но я его не видела. Почти всё время я проводила в тревожных снах и воспоминаниях о пережитом кошмаре.
Проснувшись сегодня около полудня, очень удивилась, застав в кресле возле кровати вдовствующую герцогиню. Я даже ущипнула себя легонько, решив, что это продолжение того бредового сна, что привиделся мне под утро.
Оказалось, нет, это была явь в виде самой настоящей Делайлы. Живой и во плоти. Кажется, она дремала. Возле моей кровати. Обалдеть… Стоило мне завозиться, как герцогиня резко выпрямилась, будто спицу проглотила. Сонно похлопала ресницами и… бросилась ко мне обниматься.
— Вы что, тоже заболели? — совершенно сбитая с толку поведением свекрови, обеспокоенно пробормотала я.
— Кристофер мне всё рассказал, — всхлипнула её светлость, не спеша отлипать от моей груди.
Вот тебе и пробуждение.
Такое стрессовое.
— Этот… этот… нечестивый человек! — всё-таки выпрямилась Делайла, позволяя мне вдохнуть, а потом облегчённо выдохнуть. — Ах, что он с вами обоими сделал!
— Да, Холланд был той ещё мразью, — согласилась я с возмущениями Делайлы. Заметив, как округлились её глаза, поспешила исправиться: — Я хотела сказать, нечестивым человеком. Страшно, просто ужасающе нечестивым. Хорошо, что его хорды побрали. Давно пора было.
Её светлость промокнула уголки глаз шёлковым платочком и снова подалась ко мне. К счастью, не чтобы обнять, а просто взять за руку.