Толмен снова заглянул в бумагу:
— Отсюда два наиболее вероятных варианта — Берен и Вукчич и три возможных — Валенко, Росси и вы. Кроме того, кто-нибудь мог легко войти в столовую с террасы. Шторы были спущены, стеклянные двери закрыты, но не заперты. И трое могли сделать это: Леон Бланк, он отказался от участия в конкурсе из-за неприязни к Ласцио и ушел к себе; миссис Койн, которая гуляла больше часа, в частности и в промежутке между уходом Вукчича из столовой и приходом туда Берена; мисс Берен. Бланк клянется, что не выходил из своей комнаты. Миссис Койн говорит, что все время бродила по саду, на террасу не заходила, а вошла через главный вход и сразу направилась в гостиную. Что же касается мисс Берен, то она пришла в гостиную из своей комнаты еще до начала конкурса и больше не выходила — я упомянул о ее отсутствии, только чтобы дополнить список.
«Ты, хладнокровный негодяй! — подумал я про себя. — Она плакала о тебе в своей комнате, поэтому и отсутствовала, а ты ее в список включаешь!»
— Вы были там, мистер Вулф. Все правильно, да? — (Вулф утвердительно хмыкнул.) — Что же касается мотива, — подвел черту Толмен, — у некоторых их более чем достаточно. Например, Вукчич, у которого Ласцио увел жену. А непосредственно перед тем, как войти в столовую, Вукчич разговаривал с миссис Ласцио, танцевал с ней, смотрел на нее во все глаза.
— Вам это сказала женщина! — резко произнес Вулф.
— О господи! — протянул шериф. — Вас, кажется, возмущают наши скромные открытия. Я думал, вы сказали, что не заинтересованы в деле.
— Вукчич — мой друг. В нем я заинтересован. А не заинтересован в убийстве, к которому он не имеет никакого отношения.
— Может, и не имеет. — Толмен был явно доволен, что добился от Вулфа взрыва. — Так или иначе, разговор с миссис Мондор впервые позволил мне на деле применить знание французского. Дальше идет Берен. Я узнал об этом не от миссис Мондор, а от него самого. Он заявляет, что Ласцио давно уже следовало убить, что он сам с удовольствием сделал бы это и что он употребит все усилия, чтобы спасти убийцу.
— Похоже на него, — пробормотал Вулф.
— Похоже, согласен. Похоже и на маленького француза Леона Бланка, только в другом стиле. Он не отрицает, что ненавидит Ласцио, потому что тот вытеснил его со службы в отеле «Черчилль», но говорит, что никого бы ни за что не стал убивать. Он говорит: ему даже не доставляет удовольствия, что Ласцио мертв, так как смерть не лечит, а ампутирует. Это его собственные слова. Он спокоен и совсем не кажется настолько агрессивным, чтобы ударить человека в сердце ножом, но он далеко не дурак и, возможно, кое-что сглаживает. Есть два вероятных мотива убийства и один возможный, — продолжил Толмен. — О еще четырех возможных я говорить не буду. Если у Росси или Валенко и были какие-то чувства, побудившие их пойти на убийство, мне они пока неизвестны. Что до миссис Койн, то она никогда прежде не видела Ласцио. И мне не удалось выяснить, говорила ли она с ним хоть раз. Так что пока у нас есть Берен, Вукчич и Бланк. Любой из них мог сделать это, и, я думаю, один из них сделал. А что думаете вы?