— Толмен арестовал мистера Берена, — терпеливо повторил я, — по подозрению в убийстве мистера Ласцио и посадил его в тюрьму. Я видел это своими глазами.
Книга начала опускаться.
— Арчи, если это шутка…
— Нет, сэр. Чистая правда.
— Он обвинил Берена?
— Да, сэр.
— Господи, да почему? Он дурак?
— То же самое утверждает мисс Берен. Она сказала: «Свинья и дурак».
Книга еще держалась в воздухе, затем опустилась окончательно. Потом на короткое время поднялась на уровень глаз и наконец была отложена на журнальный столик. Вулф откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Пальцы его сплелись на животе, и я увидел, как он вытянул губы трубочкой, потом втянул их, снова вытянул… снова втянул. Это удивило меня: чего ради он так разволновался?
Через некоторое время он проговорил, не раскрывая глаз:
— Теперь ты понимаешь, Арчи, почему я колебался, брать ли дело, которое может помешать нашему отъезду в Нью-Йорк?
— Вы можете называть это колебанием. Есть и более сильные слова.
— Да. С другой стороны, я буду еще бо́льшим дураком, чем мистер Толмен, если упущу такую возможность. Получается, что единственный способ извлечь из всего этого выгоду — это выяснить, кто убил мистера Ласцио. Вопрос, сумеем ли мы проделать это за оставшийся тридцать один час? А точнее, двадцать восемь, потому что завтра за обедом я должен делать доклад о вкладе Америки в высокую кухню. Так сможем мы раскрыть преступление за двадцать восемь часов?
— Конечно сможем, — небрежно махнул я рукой. — Господи, я разработаю план, вы уточните детали…
— Да. Они, конечно, могут отказаться от идеи завтрашнего обеда, но вряд ли, потому что только раз в пять лет… Наш первый шаг…
— Извините. — Я уронил газету и выпрямился. Мне было приятно: наконец начинается нечто, что положит конец этой спячке. — Почему бы не увидеться с Лиггеттом и не принять его предложение? Раз мы все равно будем этим заниматься, почему бы не обеспечить себе гонорар?
— Нет. Если я свяжусь с ним и не закончу к завтрашнему вечеру… Нет. Свобода — достойная альтернатива гонорару. Мы будем действовать. Первый шаг ясен. Приведи сюда сейчас же мистера Толмена.
Это на него похоже. Когда-нибудь он потребует, чтобы я привел к нему сенат и палату представителей. Я сказал ему:
— Толмен злится, что вы не подошли телефону сегодня утром. Кроме того, он уверен, что свое дело сделал, и подробности его не интересуют. И еще я сомневаюсь…
— Арчи! Ты сказал, что разработаешь план. Пожалуйста, разработай план, как уговорить Толмена прийти сюда.
Я отправился за шляпой.
Я ринулся прямо в «Покахонтас», надеясь застать там Толмена, и придумывал по дороге, как заставить его прийти, но опоздал. Зеленая Куртка в дверях сказал мне, что прокурор сел в машину и отправился по шоссе на запад. Я развернулся и побежал. Если бы он решил задержаться у главного здания, я мог бы его там нагнать. Я влетел в холл. На глаза мне попадались пальмы, кресла, Зеленые Куртки, а также дамы и господа в самых разнообразных одеяниях: от костюмов для верховой езды до цветных тряпок, вызывающих в памяти цыганский табор. Я уже готов был навести справки у портье, как услышал за спиной мрачный голос: