Тогда Вейшенг, используя связи во дворце в виде принца Гуоджи, свою популярность у простого народа и воинские заслуги, сумел продвинуть законопроект об принудительной службе в армии каждого из начертателей, состоящих в гильдии, и сделал так, чтобы двоих сыновей и внука его старого учителя распределили в самые горячие точки, где смертность была выше всего. А потом позволил слухам о собственной причастности дойти до учителя.
Так Вейшенг вновь заполучил себе учителя по начертанию и принялся с бешеной скоростью пополнять свои знания в массивах.
Во время редких посещений столицы Вейшенг непременно навещал родителей и рассказывал им о своих достижениях.
№ 8
Фа Делунь, восседающий во главе стола, почти не изменился за эти годы. Такой же худой, черноволосый, увлекающийся, он стал негласной свахой страны. Теперь его теория была официально подтверждена императорским дворцом, а также десятками детей, прошедшими церемонию именования. Фа Линг все также хлопотала вокруг мужа и сына, в последние годы ей приходилось вести активную светскую жизнь: принимать жен и дочерей знатных людей, наносить ответные визиты, что для простолюдинки из провинции было и невероятной честью, и большой ответственностью. Она научилась подбирать наряды так, чтобы не казалось, что она считала себя их ровней, но одновременно не оскорбляла их чувство прекрасного. В результате Линг нечаянно ввела в моду крестьянские фасоны одежды, только шила их из дорогих тканей.
Вейшенг смотрел на своих родителей и улыбался так, как никогда не улыбался вне дома: широко, искренне, немного по-детски. Время, проведенное в походах, закалило его, придало его внешности суровость и мужественность, которых ему не хватало раньше, но здесь, в родном доме, он мог позволить себе расслабиться и быть просто любящим сыном.
Глядя, как хлопочет мать, беспрестанно подкладывая ему самые вкусные кусочки, Вейшенг вдруг спросил:
– Ма, па, а почему вы больше не стали заводить детей? Какие-то проблемы со здоровьем?
Линг опустила глаза, а Делунь усмехнулся, покачал головой и сказал:
– Сначала нам было не до того. Я хотел убедиться в правильности своей теории и ждал твоего дня именования, потом был переезд в столицу, и все наши силы и средства уходили на твое обучение. Наше будущее было весьма зыбко.
– А потом?
– А потом мы поговорили с твоей мамой и решили так все и оставить. Если бы твой брат или сестренка родились бы менее талантливыми, то им пришлось бы всю жизнь прожить в твоей тени и быть лишь «родственниками того самого Вейшенга», а если более талантливыми, то это могло бы навредить тебе. Поэтому ответственность за продолжение рода на твоих плечах.