Змеи пришли в незнакомую комнату. Кергал настороженно огляделся, прислушиваясь к собственным ощущениям. Опасности вроде не было, но…
— Мы в покоях Зарка, — правильно истолковал его беспокойство Аспис. — Просто у него хранится переговорный артефакт, шумка. Зарк единственный из нас умеет с ним ладить, когда нужно подстроить или сделать что-то еще более серьезное.
Он уже давно заметил, что Кергал понимает гораздо больше, чем можно предположить после первого знакомства, и потому не видел смысла излишне сюсюкать с парнем. Объяснял все подробно, простыми словами, но без снисходительности. И, кажется, Келя такая линия общения полностью устраивала.
Артефакт выглядел как большая витая ракушка, розовато-кремовая, с зелеными узорами. На вид — вполне обычная, а вот на энергетическом уровне она представляла собой плотный клубок линий — Кергал это почувствовал и даже вздрогнул от неожиданного успеха, отчего потерял концентрацию и упустил это ощущение.
Приложив раковину к уху, как ребенок, слушающий «шум моря», Аспис на несколько секунд замер с очень сосредоточенным видом, потом вздохнул и отложил артефакт на стол.
— Его нет на месте. Пару минут подождем, если не отзовется — я дам тебе успокоительного эликсира, чтобы немного притупить чувства, и пойдем на занятия. А вечером еще раз попробуем.
Но едва он договорил, как раковина слабо засветилась голубым и по комнате поплыл громкий шелест.
— Надо же! — хмыкнул Аспис себе под нос и активировал артефакт, жестом предложив Кергалу садиться.
— Ну что там у тебя опять стряслось? — донесся из раковины сварливый старческий голос.
— У меня — ничего, — честно ответил змей. — Один сложный ученик, хочу проконсультироваться с тобой как со специалистом по болезням разума.
С этими словами белый змей положил раковину на бок, раскрытыми створками к себе, и сплел заклинание. Между ним и устройством возникло облако пара, в котором отчетливо, очень контрастно проступило изображение.
В большом, мягком и бесформенном кресле, напоминающем неплотно набитый мешок, расслабленно сидел крепкий старик. Резкие черты лица, еще больше подчеркнутые глубокими прямыми морщинами, строгий взгляд. В изображении было слишком много сине-зеленых оттенков, поэтому разобрать цвет глаз и волос не получалось, и вообще лицо выглядело странно. Но Кергала посетило смутное ощущение узнавания: он точно где-то видел этого мужчину. Не с этими приметными перьями вместо бровей и чешуей, обрамляющей лицо, но точно видел! Может, в прошлой жизни, в столице? Может, даже до канализации… Было же там что-то, верно?