— Всё, я понял! — крикнул Обу, поднимаясь, — Не думать, не говорить, делать.
— А ты не такой уж тупой. Посмотрим, что дальше будет, — усмехнулся он.
Улыбка Оба — это оскал избитого, с кругами под глазами, бледного, без пары зубов, грубого парня. Тот ещё видок.
Размахнувшись, я попытался врезать ему, но Об легко увернулся.
— Лучше бы я работать пошёл… — покачал он головой, — Позорище. Ты откуда вообще такой вылез? Мама тебя всю жизнь у сиськи держала? Почему ты такой тюфак?
— Пошёл в жопу.
— Ты даже грубишь не потому что зол, а потому что думаешь, что такой ответ мне понравится, — неожиданно точно подметил Об, — Что лишь подтверждает твою слабость. Бей ещё раз. Только не как калека, а нормально.
А он мне нравится, — шепнула Хол, — Беру свои слова обратно.
Да идити вы оба, — подумал я.
— Я буду заставлять тебя бить до тех пор, пока не сделаешь это нормально, — предупредил Об.
Следующие пять минут получились не самым приятными в моей жизни. Я бил, пытался ударить и попасть. Но Об каким-то образом легко уворачивался. Так же легко, как Рик уворачивался от его ударов. Получается мне до него и вовсе, как до луны. А если учесть, что у Оба рука сломана, то и вовсе. Вариант сбежать больше не кажется слишком уж сомнительным.
— Понимаешь, в чем твоя ошибка? — устало вздохнул Об.
Усталость его не физическая. Его просто бесит моя тупость. Это не моя догадка, Об не стесняется мне об этом говорить прямо.
— Я не умею драться?
— Смешно, — хмыкнул он, — Ты всё не умеешь. Давай с простого начнем. С движения. Я наблюдал за твоими боями… Ну как боями… Ты дрался с самыми слабыми неудачниками. Чтобы ты понимал, все рабы злости сами по себе неудачники. Детишки, заготовки под настоящих бойцов. Ты видел когда-нибудь тех, кто реально умеет драться?
— Видел. — вспомнил я побег и… маму.
— Насколько они были сильнее того, что происходит тут?
— Значительно сильнее.
Да чего уж… Я за всё время на кольцевой не видел никого, кто бы смог противостоять матери. Повелительница огня, что тут скажешь. Так что Об прав. Здесь уровень школьников, пусть и сильных. Но опасны они лишь для таких слабаков, как я. Настоящие бойцы… Ну да что про это думать, если мне до них далеко.
— У тебя большой потенциал, Эрик, — заметила робко Хол.
Прозвучало это как слабое утешение.
— Ну хорошо, что ты это понимаешь. Значит ты один из главных неудачников среди слабеньких детишек. Дошло до тебя, мясо, насколько всё плохо?
— Да-да, я слабый и бестолковый, понял уже, — начал я раздражаться.
— Это хорошо, что понял. Я видел, как ты дерешься. Да, несколько раз победил, но кого? Тех, кто за несколько месяцев ничего не добился. Это не просто неудачники, а конченные дебилы.