– Эй, есть кто дома? – позвал Монтальбано.
Из окошка прямо над дверью выглянул мужчина, которому Галло кокнул машиной кувшин. По его виду комиссар догадался, что тот его не узнал.
– Что вам надо?
Если сказать, что он из полиции, хозяин его, чего доброго, в дом не пустит.
Выручило истеричное кудахтанье, доносившееся откуда-то из-за дома.
– Свежие яйца есть? – спросил он наугад.
– А сколько вам?
Вряд ли у него большой курятник.
– Полдюжины хватит.
– Заходите.
Монтальбано зашел.
Внутри была голая комната, служившая, похоже, всем сразу. Стол, два стула, комод. У стены газовая плитка с баллоном, рядом мраморная полка со стаканами, тарелками, вилками, сковородкой и кастрюлькой – бедная утварь, истершаяся за долгие годы службы. На другой стене висело охотничье ружье.
Крестьянин спускался по деревянной лестнице со второго этажа, где, вероятно, была спальня.
– Сейчас принесу.
Он вышел. Комиссар присел на стул.
Мужчина вернулся с яйцами, по три штуки в каждой руке. Шагнул вперед и вдруг замер и уставился на Монтальбано. Его перекошенное лицо стремительно бледнело.
– Что с вами? – спросил комиссар, привставая.
Крестьянин грозно взревел. И, размахнувшись, метнул в голову Монтальбано три яйца, зажатые в правой руке. Застигнутый врасплох, от двух яиц комиссар сумел увернуться, но третье угодило в левое плечо и разбилось, заливая рубашку.
– Ага, я тебя признал, гад легавый!
– Послушайте…
– Опять за старое? Опять?!
– Да я просто…
Следующие три яйца угодили точнее: два в грудь, одно в лоб.
Монтальбано ослеп. Он потянулся за платком протереть глаза, а когда наконец смог разлепить веки, то увидел, что крестьянин наставил на него ружье.
– Вон из моего дома, полицейская рожа!
Монтальбано сбежал.
Видать, бедняга и впрямь натерпелся от его коллег!
Пятна на рубашке широко расплылись, так что спереди она получилась одного цвета, а сзади – другого.
Пришлось ехать в Маринеллу переодеваться. Там он застал Аделину, которая мыла полы.
– Комиссар, это что же, вас яйцами закидали?
– Да так, бедолага один. Пойду переоденусь.
Он ополоснулся из шланга горячей водой, надел чистую рубашку.
– Пока, Адели.
– Синьор комиссар, предупредить хотела, что завтра прийти не смогу.
– Что так?
– Поеду навещу своего старшенького, он в Монтелузе сидит.
– А младшенький твой как?
– Тоже сидит, но только в Палермо.
У нее были два сына, оба уголовники, которые так и жили: то один сядет, то другой.
Монтальбано тоже случалось пару раз упечь их за решетку. Но они все равно души в нем не чаяли. Сына одного из них он даже крестил.
– Привет передавай.
– Не сомневайтеся. Хотела только сказать: раз уж я не приду, наготовлю тогда побольше.