Что мне делать, научи, надоумь, Господи! Мне очень надо, очень. Но Зойка моя подруга единственная. А Артюша, я ведь его люблю. Не знаю, о чём просить тебя, Господи. Не могу больше писать, боюсь попросить. Завтра продолжу…
…Прости, Господи, два дня не решалась. Нет больше мочи. Сделай так, что бы… Нет, не могу. Сам реши, Господи, кого из них. Сам, без меня.
Господи еси на небеси, милостивец мой!
Вот уже год прошёл, как Артюшу похоронили, а я всё ещё в девках. И с Зойкой разосралась, она сказала, что это я. Ну что из за меня пожар был, она мол почуяла. И что я мол душу свою продала, и ещё много чего.
Знаешь, как обидно мне было, Господи? Я же могла её выбрать. Она бы сгорела, Зойка. А я за ради неё считай любовь свою сожгла, и сама же виноватой осталась.
Я уж и в храм ходила, на исповедь. Только не сказала отцу Сергию ничего. Как такое скажешь, да и за чем, ты ведь и без него всё знаешь.
Мамаша говорит, что бы шла работать. В Пятёрочку хотя бы на кассу, или в Мак Дональдс. Не хочу я работать, Господи, ни до чего мне.
Это Зина была Брагина. Я просто так написала. Просто, что бы ты знал.
Господи боже, заступник мой единственный!
Зина это, Брагина. Мне неделю назад восемнадцать исполнилось. В Пятёрочке я стою, на кассе. Девчонки из нашего класса почти все долбятся. Катька Иванова так во обще замуж вышла. А у меня ни кого нет. Которые заходят и предлагают встретиться, у них одно на уме. А я так не хочу.
С Зойкой мы больше не подружки. Я ей звонила, предлагала мириться. Нет сказала не будет. Боится меня сказала и назвала ведьмой.
Теперь за чем я это пишу. Дядя Толя с зоны вернулся и стал опять у нас жить. Он со всем старый теперь, лысый, беззубый и всё время пьяный. Грозится мамашу зарезать за то что Юрку не уберегла. Грозится хату спалить. Меня сукой зовёт и шалавой. Грозится что дружков приведёт, они нас с мамашей на хор поставят.
До дяди Толи то же разные у нас бывали. Кто просто заходил с мамашей по долбиться. Кто оставался жить не надолго. Дядя Аркаша пол года прожил, потом сбежал и деньги унёс. Я их боялась всех кроме дяди Аркаши, он смирный был. Но ни кого не боялась, как дядю Толю. Я спросила мамашу на что он ей. А она только обругала меня по матери. Не моё мол дело.
Господи всемогущий, милостивец и заступник! Сделай так, что бы их больше не было. Не дяди Толи, не других. Что бы не ходили больше. Мне очень, очень надо.
Господи всеблагой, всемогущий!
Я ж не хотела так. Я только этих отвадить хотела. Что б не ходили больше, не грозились. А ты её, мамашу. За чем?
Доктор сказал сердечная не достаточность. От водки. Но я то знаю.