– Но, мой дорогой Генри, эта нужда не терпит отлагательств.
Настоятель продолжал разглагольствовать в том же духе, и Пейдж все больше и больше раздражался. Неужели он не понимает, что от всех этих никому не нужных проектов, от всех этих личных интересов и вечных требований – «еще, еще!» – необходимо отказаться, пока страна не погибла окончательно? И все-таки Пейдж, стараясь держать себя в руках, выслушал настоятеля, обсудил другие возможности раздобыть деньги и обещал ему место на вкладке. Он очень обрадовался, когда тот наконец встал. Выходя, Гилмор сконфуженно положил перед Пейджем отпечатанный на машинке листок:
– Если позволите, Генри, я оставлю вам пасхальное стихотворение. Надеюсь, вы сочтете его достойным опубликования к празднику.
Когда дверь за настоятелем закрылась, Пейдж по профессиональной привычке взял листок. Едва он успел прочесть первую плачевную строчку: «Лилея, из цветов прекраснейший цветок!» – как зазвонил телефон. Он услышал в трубке голос мисс Моффат:
– Вас опять вызывает Лондон.
– Неужели Сомервилл?! – невольно воскликнул он и тут же почувствовал, что краснеет.
– Нет. Звонят от Мигхилла. Какой-то мистер Джонс.
Немного помолчав, он сказал:
– Соедините нас.
– Мистер Генри Пейдж? Как поживаете, сэр? – Судя по интонации, говорил валиец. – У телефона Тревор Джонс, личный секретарь сэра Итиэля Мигхилла. У меня, к сожалению, до сих пор не было случая с вами познакомиться, но я надеюсь в недалеком будущем иметь это удовольствие. Мистер Пейдж, сэр Итиэль хотел бы, чтобы вы посетили его в Лондоне… или в его загородном доме в Сассексе. И как можно скорее, если это вас не затруднит.
Генри интуитивно почувствовал, что будет сказано дальше.
– К сожалению, я очень занят.
– Сэр Итиэль будет счастлив прислать за вами свой личный самолет.
– Нет, никак не смогу.
– Уверяю вас, мистер Пейдж, это в ваших интересах.
– Почему?
– Но это же очевидно.
– Я спросил вас – почему?
– Насколько известно сэру Итиэлю, вы собираетесь продать «Северный свет». Он был бы крайне обязан, если бы вы ничего не предпринимали, не поговорив с ним.
Генри чуть не задохнулся от ярости. Он бросил трубку. Что, собственно, происходит? И почему два крупнейших газетных магната страны неожиданно заинтересовались маленькой провинциальной газетой? Но как он ни ломал над этим голову, ответа найти не мог. Усилием воли Генри подавил охватившую его смутную тревогу и заставил себя взяться за передовицу. Неожиданно опять зазвонил телефон. Генри чуть не подскочил на стуле. Но это оказался ассистент доктора Барда, который хотел напомнить ему, что доктор ждет его для ежемесячного осмотра. При обычных обстоятельствах необходимость оторваться от работы была бы ему неприятна, однако на этот раз он даже обрадовался. Ему хотелось уйти из редакции. Снова сосредоточившись, он закончил статью и позвонил мисс Моффат. Она вошла с готовыми письмами, он подписал их и отдал ей черновик передовицы.