– Моего мужа нет дома.
– В таком случае, надеюсь, вы мне поможете, миссис Пейдж. – Он энергичным жестом выхватил из кармана блокнот. – Итак, как будет называться его труд?
– Спросите об этом у него самого, – сказала она. – И вообще, мы здесь таких, как вы, не желаем видеть. – И она захлопнула дверь.
Во всяком случае, захлопнула бы, если бы Най не просунул носок ботинка между дверью и косяком: слишком он был опытен в такого рода делах, чтобы дать себя провести. Нимало не смутившись, словно ничего не случилось, он обратился к ней с самой обаятельной и игривой улыбкой:
– В таком случае, миссис Пейдж, расскажите мне о себе. Вы, кажется, недавно замужем? – (Она не ответила.) – А до замужества, если не ошибаюсь, вас звали мисс Кора Бейтс.
Ее лицо стало мертвенно-бледным, а в темных глазах появилось жесткое выражение. По этому взгляду он понял, сколько ей пришлось выстрадать.
– Не слишком ли много вы знаете, а?
– Видите ли, – он улыбнулся, – наша обязанность знать кое-что. Вы ведь были в Блэкпуле в августе три года тому назад?
– Ну а если и была? Что с того?
– Значит, вы признаете, что были.
– Нет, не признаю. Это ложь. Я и близко-то около Блэкпула не была.
– Странно. – Най покачал головой, словно ее ответ озадачил его: вся эта история начинала ему нравиться. – А я могу поклясться, что вы были одной из «хозяек» в «Альгамбре».
– Это одной из тех несчастных, которые за гроши должны отплясывать ночи напролет с такими, как вы?
– Вот именно, – сказал Леонард, очень довольный этим признанием. – Вы весьма точно выразились.
– Только вы-то никогда не бывали в том зале в Блэкпуле. Ни в жизни не бывали. – После замужества Кора стала говорить гораздо правильнее, но сейчас, забывшись, в волнении снова перешла на жаргон с характерными интонациями своей юности.
– Я не из тех, кто увлекается танцами, – сказал Най. – Я просто слышал, что вы там работали.
– Кто это вам сказал?
– Один приятель.
– Разве у такой крысы могут быть приятели?
– Вы правы. – Леонард рассмеялся, точно она сказала ему комплимент. – Я довольно мерзкий тип. Никто меня не любит. Это был, скорее, знакомый по работе. Его зовут Хейнс. Вам это имя что-нибудь говорит?
– Нет, ничего. Ничегошеньки.
– А впрочем, не в этом суть, – небрежно заметил Леонард. – Просто я случайно был с ним в суде, когда вам выносили приговор.
Главный удар он припас напоследок, и удар этот оглушил ее. Все время она надеялась – надеялась, что он знает лишь самую малость. И сейчас весь ее боевой пыл сразу иссяк. Она прислонилась к дверному косяку. Глаза у нее были большие и темные, они казались темнее обычного на ее побелевшем лице, которое вдруг стало совсем маленьким.