Небольшая жёсткая папка, в которой было что-то твёрдое. Я с интересом вытряхнул это на стол.
Конверты, какие-то документы и несколько CD-дисков.
— Нашёл что-нибудь? — глянул на мою находку Малу.
— Да. Диски, документы и конверты.
— Может оно? — взял в руки диск Алекс. — Хотя кто, блин, пользуется в наше время дисками?
— Старомодные люди, — пожал я плечами.
— Давай запустим, сразу поймём. А то будет неловко, если мы принесём Стреле видео его голого на нудистском пляже.
Он подошёл к телику, стоящему на соседней тумбе, и запихнул диск в дисковод плеера.
Пока он возился с плеером, я открыл один из документов. По-настоящему это было самое настоящее личное дело с личной информацией на какую-то девушку. Фотография, имя, фамилия, возраст и так далее. Я быстро пролистал несколько документов, и все они были личными делами. Но один факт сразу привлёк моё внимание — все, как одна, были сиротами.
Тогда я открыл один из конвертов и вытащил целую стопку фотографий со старого доброго полароида. Много фотографий. На первой была изображена девушка. Обычная жизнерадостная девушка, наверное, ровесница Малу, улыбающаяся в камеру. На следующей тоже она, и на третей, опять же улыбающаяся, только уже в сарафане. А дальше…
А дальше все остальные мысли застряли в моей голове, когда я начал рассматривать четвёртый снимок. И вроде первые же были нормальными, но четвёртый… пятый… шестой… И чем дальше, тем становилось хуже.
Не надо никому объяснять, что означает порнография, естественно. Но есть и такое направление под названием эрогуро. Оно возникло в Японии и означает порнографию или эротику, связанную с насилием. Даже не просто насилием, а скорее высоким уровнем жестокости, где присутствуют ампутации, резекции, каннибализм, некрофилия и прочие прелести больного ума. И с таким содержанием фотографии я сейчас держал в руках.
Это был словно набор для вызывания то ли отвращения, то ли ужаса, то ли возбуждения, а может и всё сразу. Это был набор фотографий из ада. Чем больше я смотрел, тем сильнее у меня расширялись глаза, а снимки метались в руке, сменяя один другой, как в фильмах ужасов, когда ты пытаешься просмотреть всё как можно быстрее.
На одном из них я замер. Замер, потому что фотография и то, что было на ней изображено, пробили меня до самого дальнего нейрона.
— Эй, Тара, ты чо застыл… ты чо такой бледный, словно сейчас кони двинешь? — Малу внимательно смотрел на меня, но вместо ответа я лишь протянул ему фотографии. Он их молча взял, внимательно смотря на меня, после чего его взгляд опустился на фотографию.