Лишь потом, получив письмо, Мартиник поняла: Сара изначально знала, что обречена, но со свойственным ей упорством никому ничего не говорила. В письме она объясняла причины. Ей не хотелось, чтобы болезнь омрачала последний период ее жизни. Все должно было идти как обычно. Но в результате никто из друзей не оказался готов к ее уходу.
Мартиник пронзила дрожь при воспоминании о телефонном звонке, раздавшемся ранним утром во время отпуска. Она испытала настолько глубокий шок, что не могла самостоятельно одеться. Полу пришлось натянуть на нее платье, причесать волосы и отвезти в больницу.
Мартиник глубоко ранило то, что Сара не дала ей больше времени на прощание. Было как-то недостойно расставаться в холодной больничной палате, где бледная, с трудом узнаваемая подруга лежала под капельницами и с трубками в носу, хотя и эти последние двое суток, проведенные вместе, значили для Мартиник очень много.
Пытаясь смахнуть нагрянувшие неприятные ощущения, Мартиник глубоко вздохнула. Чтобы после всего случившегося жить как обычно, требовались большие усилия. Поскольку она дольше всех проработала в «Риверсайде», ей выпала забота о Теннисоне и магазине до появления племянницы Сары, Шарлотты, унаследовавшей дом. Другой продавец, Сэм, работала неполный рабочий день, а на оплату дополнительных часов денег не хватало. К тому же аккуратностью она не отличалась, и те немногие разы, когда ей приходилось принимать поставки книг или делать крупные заказы, почти всегда заканчивались небольшой катастрофой.
Как бы ни была Мартиник убита горем и как бы плохо она ни спала, следить за тем, чтобы лавка ежедневно открывала свои двери для посетителей, все равно приходилось ей. Поэтому ровно в десять часов она отпирала массивную стеклянную дверь, вывешивала небольшой флажок снаружи, на фасаде здания, и переворачивала лицом к посетителям вывеску с солнечной надписью, гласившей: «Добро пожаловать».
Мартиник протерла влажной тряпкой прилавок, за которым несколько часов назад сидели Парнелла с Гербертом. Мартиник не могла себе представить, откуда бы черпала моральные силы, если бы не многочисленные друзья Сары, которые жили поблизости и заходили выпить чашечку кофе и обменяться несколькими фразами. Благодаря им каждый день на работе Мартиник ожидало что-то приятное. Кроме того, их присутствие создавало впечатление, что в книжной лавке полно посетителей, и – хотелось надеяться – привлекало больше покупателей. А это – видит бог – было действительно необходимо магазину.
Крепко сжимая в руке тряпку, Мартиник пыталась оттереть круги, оставшиеся от кофейных чашек Парнеллы и Герберта. Еще при жизни Сары книжная лавка не могла похвастаться хорошими объемами продаж, а сейчас вообще казалось, что вся деятельность замерла. Как ни старалась Мартиник – раздавала направо и налево читательские рекомендации, устраивала различные кампании, выставляла в витрине последние книжные новинки, – добиться оживления не удавалось.