– Та-ак. – Дим потер ладонью лоб. – Я вижу, нормальная беседа у нас с вами не получается, сударь.
– Отчего же? – развел руками тот. – Хорошо же общаемся… а, да! Прошу прощения, забылся! Не желаете составить мне компанию за ужином? Повар Биггена просто замечательно готовит! Никогда не ел ничего подобного… в этой жизни, во всяком случае.
– Чем же вы питались, если готовка обычного корчмаря кажется вам такой великолепной? – старательно сдерживая эмоции, спросил Дим.
– Не поверите, коллега, в основном мясом искаженных тварей. Тех же гумпов, бредней, черных кабанов… да и то, лишь в последний год, а до того и вовсе, можно сказать, на голодном пайке сидел, – со вздохом пожаловался незнакомец, одновременно разливая вино из кувшина по кружкам, только что принесенным служанкой. Та хотела было сама обслужить гостей, но постоялец отправил ее прочь одним увесистым хлопком по упругой заднице. Девица тихонько взвигнула и исчезла из виду. – Ну да что мы все обо мне? Как поживает ваша Дарина, сударь Гилд? Ждете ли пополнения в семье или уже можете похвастать наследниками? Молчите? Что ж… А вы, коллега? Помнится, у вас был жаркий роман с некоей баронессой. Не сочтите за вмешательство в вашу личную жизнь, но… имел ли он продолжение? Или…
– Мессир, я его сейчас… – тихим, совершенно равнодушным тоном сообщил Гилд.
– Понял-понял, прошу прощения за непозволительное любопытство, – подняв руки вверх ладонями к собеседникам, тут же протараторил незнакомец. – Ну… хоть о самочувствии уважаемого Вурма-то я могу спросить? Почти два года с ним не виделся же!
– Может, и о самочувствии отца Тона поинтересуетесь? – еле удержав взбешенного вассала от исполнения данного только что обещания, проговорил Дим.
– Вот что-что, а здоровье этого мозгоклюя меня совершенно не волнует, – фыркнул тот, но, заметив, как вытянулись лица барона и его мажордома, тихо вздохнул. – Ладно, шутка затянулась. Признаю.
Миг, и на стол перед Димом опустился небольшой кошелек, открыв который, тот застыл, словно пыльным мешком ударенный. Мир вокруг крутанулся и поплыл, размываясь. И только содержимое матерчатого кошеля Дим по-прежнему видел отчетливо, до последней царапины на стекле флакона до боли знакомой формы и блика на серебряной цепочке, обмотавшей матово-белую карту размером в пол-ладони. С трудом оторвав взгляд от содержимого мешочка, бывший свободный ходок медленно перевел его на сидящего напротив незнакомца.
– Как-как, говорите, ваше имя? – хриплым голосом, от которого даже Гилд удивленно дернулся, спросил он.
– Без понятия, сосед, веришь? Я его так до сих пор не вспомнил, – с веселой усмешкой ответил тот.