– Вот и чудесно, – кивнул брат. – Не знаю, сообщила ли тебе матушка, но ты отправляешься на землю со мной.
Я резко привстал и подался к Дивиславу.
– Это еще какого лешего?
Ответа не последовало. Братец смотрел куда-то в одну точку, при этом с таким видом, что интереснее в жизни никогда и ничего не находил. Вообще-то, зная, что он за словом в карман не полезет, мне стало как-то не по себе. Поэтому пришлось дернуть за рукав.
– Ау, краса и надежда всея рода нашего! Не молчи, скажи изнывающему родичу, что не так.
Дивислав нахмурился. Что характерно, на меня так и не перевел взгляда. Кажется, все серьезно. Я подсел ближе. Внезапно накатила такая слабость, что аж поморщился. Какая гадость, даже мертвянка не спасла. Впрочем, вероятно, я слишком много хочу; чтобы прям – раз! – и на ноги поставила.
– Лишка нагадала мне невесту. Красавицу, умницу, чудесницкой силой наделенную. И все бы хорошо, только уточнила, что если один за ней пойду, то вместо свадьбы нашей семье тризну придется справлять.
– Всегда говорил, что твои методы ухаживания девушкам не нравятся, – пробормотал я. Покосился на никак не отреагировавшего Дивислава. – Тризну по тебе или по ней?
А что? Формулировка всегда важна, между прочим. И хоть, зная младшего, не особо поверил, что он будет страдать о чужой девице, но все же… Доводить людей до смерти – не наша задача. Нарочно никому не вредим.
– Очень остроумно, – наконец-то проворчал Дивислав. – Я тебе это припомню.
Так, уже лучше. Слушаем дальше, если потребуется, можно и стукнуть – тогда заговорит быстрее.
– А если детальнее? Или так и будешь страдать?
– Да нет деталей! – рявкнул Дивислав. – Сказала, что больше не видит, злые чары все закрыли.
– Угу, – мрачно отозвался я, – «жажда денег» называются.
Но шутка вышла сомнительной. Ибо Лишка такая, что коль гадость увидит, то утаивать не будет – расскажет в подробностях. А раз промолчала, то и сама не знает. Да уж, печально.
– А ты сам-то на что настроен? – решил уточнить.
Дивислав поднялся с кровати и, заложив руки за спину, принялся мерить комнату шагами. Вид при этом имел еще более мрачный, чем когда вошел ко мне.
– Долг перед родом мне все равно надо выполнить, – глухо проговорил он. – Хочу или нет. Значит, сидеть сложа руки все равно не получится. Еще тут, не успел ты очнуться, пришла весточка, что Горыныча давно не видели в наших краях.
Я опустил ноги на пол. Все равно лучше, чем лежать в постели и изображать из себя болезного. Ну ладно, почти изображать. Однако сказанное про «очнуться» немного насторожило.
– Подожди, я сколько пробыл в беспамятстве?