— У тебя так хорошо, — против воли заметила она. — Ты сам все это придумал?
— Да. Хочешь, и для твоей квартиры я сделаю проект? — неожиданно предложил он.
— Боюсь, у меня не хватит денег, — пожала она плечами.
— Я бесплатно! — обиделся он. — Мика говорил, вы сейчас на новом месте живете?
— Да.
— Еще он рассказывал об Алевтине Викторовне, твоих тетках, дяде Мите… Знаешь, я их всех очень хорошо помню, — он опять улыбнулся краешком губ.
— Дядя Митя — старый дурак! — весьма непочтительно отозвалась о своем родственнике Катя. — Это ведь из-за него мне пришлось идти к тебе.
— Неужели? — засмеялся Ганин. — Старый дурак… Значит, именно ему я должен быть благодарен? Тогда, нет, он замечательный человек! Это чудо — я узнал о том, что у меня есть сын… И Мика тоже должен быть ему благодарен.
— Ты говоришь чудовищные вещи! — рассердилась Катя. — Из-за дяди Мити мы могли потерять Мику. Он ведь все-все рассказал Герману, а Герман…
— Погоди, — перебил ее Ганин. — Давай-ка все по порядку. Я ведь так толком и не знаю твоей истории.
— Хорошо, — нахмурившись, выдавила из себя Катя. — Наверное, ты должен знать все.
И она рассказала Ганину, что у нее был роман с Алексеем, как она решила расстаться с ним, а он принял ее слова за ультиматум и сообщил о своем романе жене, отчего Нелли чуть не сошла с ума. Рассказала, что тогда их дочь Поля, не выдержав всего этого, прыгнула из окна с двенадцатого этажа (хотя Алексей говорил, что были еще какие-то причины). Закончила Катя свой рассказ тем, что после смерти Поли Нелли и ее двоюродный брат Герман договорились отомстить ей, Кате, тоже лишив ее ребенка…
— Жуткая история, — пробормотал Ганин, выслушав ее до конца. — Нет, ты очень правильно поступила, когда решила отвести Мику ко мне. Но я только одного момента не понял. Хотя, конечно, это не принципиально…
— Какого момента? — вскинулась Катя. — Нет, ты договаривай…
— Почему ты решила расстаться с этим… с Алексеем? У тебя что, еще кто-то появился?
— Да никто у меня не появился! — рассердилась Катя. — Просто… Нет, это действительно не принципиально!
— Наверно, — пожал плечами Ганин.
Яркое весеннее солнце лилось в окна, и ветер через форточку трепал легкую занавеску из органзы. Катя засмотрелась на ее трепетание.
— Знаешь, Ганин, — тихо сказала она. — Я тебе все-таки скажу почему… Хотя и не уверена, что ты поймешь меня. Меня никто не понимает! Я очень любила Алексея. И сейчас его люблю, но… В какой-то момент я поняла, что поступаю неправильно. Моя бабушка Лиза однажды обмолвилась — мол, это грех… Да, крутить роман с чужим мужем — грех, но все почему-то об этом забыли.