— Теперь, надеюсь, мне можно начинать? — вежливо поинтересовался Мурин, подходя к своей жертве и беря ее за лодыжку левой ноги. — Ты бы расслабился, а то весь такой напряженный! Нельзя же так, в самом деле, нужно и о своем здоровье подумать. Ты же так и пяти минут не протянешь. А мне еще с тебя кожу снять надо, а потом еще и кишки наружу выпустить. По правилам, жертва должна дожить до того самого момента, когда ее собственные потроха вывалятся ей прямо на лицо.
Мурин проворно сделал круговой надрез вокруг лодыжки Хромова. Едва брызнула кровь, тот истошно закричал. Если вплоть до этого момента он еще тешил себя иллюзиями, насчет того, что Мурин просто решил его попугать, то после того, как пролилась кровь, стало ясно, что шутками здесь и не пахнет. И теперь Хромов выл, орал благим матом, кляня свою судьбу.
Мурин недовольно поморщился.
— Своими глупыми воплями ты совершенно не даешь мне работать! — сокрушенно вздохнул он, опуская нож и поворачиваясь к лысому бородачу. — Костя, не в службу, а в дружбу! Быстренько выстругай мне из деревяшки затычку для нашего громогласного друга. Представляю, как он будет голосить, когда я спорю с него всю шкуру.
Костя, взяв топор, сноровисто обтесал, а затем заострил толстую липовую ветку в форме конуса. После чего аккуратно обрубив ее, и оставив длину около двадцати сантиметров длинной, он подал пробку Мурину.
Хромов в ужасе смотрел на то, как его мучитель неторопливо подходит к нему. В одной руке тот сжимал, только что выструганную грубую деревянную пробку, больше похожую на кол. В другой руке у Мурина был топор, который он взял у Кости. В последний раз, взвыв нечеловеческим голосом Хромов, сделав отчаянное движение, увернулся. Но уже в следующее мгновение Мурин все это время с любопытством наблюдавший за тщетными усилиями своей жертвы, поднес заостренный конец деревянной затычки ко рту Хромова. После чего обухом топора прямо сквозь губы, кроша все еще крепкие белые зубы, он вогнал деревянную пробку глубоко ему в рот.
Отбросив ненужный топор в сторону, Мурин, отступив назад, принялся медленно нараспев читать какие-то заклинания. Так продолжалось около десяти минут, если не больше. Наконец, Мурин, к всеобщему облегчению, прекратил голосить и опустил руки, которыми до этого энергично размахивал в такт своим песнопениям.
Взяв нож, сумасшедший оккультист уверенно шагнул к Хромову. В это время сук, на котором были подвешены все три жертвы, вдруг издал жуткий треск, а затем поляну огласил отвратительный деревянный скрип. Мурин поспешно отпрянул назад. Сенсей поняв, что ветка, не выдержавшая веса трех тел, сейчас рухнет прямо на них, принялся раскачиваться из стороны в сторону, при этом он умудрился раскачать еще и Марго.