От напряженного ожидания у Семена стучало сердце и застилало слезой правый глаз, глядевший в прорезь прицела. Звенело в голове, и гулко стучала в виски горячая кровь, казалось, что с момента первого выстрела прошла целая вечность, что долго так продолжаться не может - не выдержит и сам кинется Мясоеду навстречу.
- ...А тот, як скаженный бык, выскочил на ганок, зацепился за чистяк, об который грязь счищают, кувыркнулся... Тут и мы в аккурат подоспели. Опоздай на полминуты - лежать бы Мясоеду рядом со своим кобелем... Вот так закончилась та долгая ночка и наступило то утро... Вот не поверите, как бывает, какая память у человека. Что похожи были, как два родных брата, Петро Брониславович со своим сыном, это да, запечатлелось. Как сейчас вижу обоих. А больше всего запомнилось, как в то утро пчелы гудели. Ох, сильно гудели пчелы!.. - Не договорив, оборвал себя, подхватился со стула. - Нас же в школе ждут, - сказал он и с опаской посмотрел на часы.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
До сих пор вспоминаю свое выступление в школе. Не столько его, сколько напряженные лица ребят. В просторном зале их собралось несколько сот, мальчишек и девчонок с внимательными, немного удивленными глазами, и я, предупрежденный загодя, знал, что большая половина - дети переселенцев из западных областей Украины, дети, не познавшие лихолетья минувшей войны и канувшей в вечность бандеровщины. Их разрумянившиеся лица, горящие волненьем глаза, подрагивавшие губы выражали крайнее переживание за судьбу Семена Пустельникова: не замечая того, они наклонялись вперед, когда над Семеном пролетал свинцовый рой автоматной очереди, и, с облегчением вздохнув, возвращались в первоначальное положение - будто по ним тоже стреляли и промахнулись. Этих ребят, думалось, никогда и никому не удастся поделить на "восточников" и "западников".
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Было позднее время, ночь, когда в дверь сельской гостиницы постучалась дежурная и сказала, что "одна жiнка" просит выйти к ней и чтобы я, упаси бог не подумал плохого, "бо та жiнка дэщо хочэ допомогчы".
На улице было ветрено и темно.
- Можно вас на минуту? - Женщина несмело притронулась к моей руке. Темнота скрывала ее лицо. - Извините, что я так, ну, не по-людски, тайком. В деревне все на виду... Сегодня дочка мне про того солдата рассказала, ну, так я знаю, зачем вы до нас приехали, в наше Цебриково. Дочка у меня школьница, в десятый класс ходит... Тут адрес. - Она вложила мне в руку лоскуток бумаги. - Наш фамильянт, ну, по-вашему, родственник, значит, свояк... Повстречайтесь с ним, он в том бою был, когда убили вашего хлопца... С ними был, с этими, значит, бандеровцами... Больше ни о чем не спрашивайте. Свояку я пару слов написала.