Взмолился Пресвятой Богородице:
— Матерь Божия! Вот я тружусь в Твоём саду среди Твоих чад. Они афонские монахи и Твои близкие чада, а я пришёл послужить им. Прими мой труд как труд самого недостойного раба Твоего, а мою усталость и боль — как жертву!! Помоги мне! Если б я откидывал каждый камень как жертву за свои многочисленные грехи! Смилуйся, Матерь Божия! Позволь мне ещё потрудиться в Твоём саду!
И случилось чудо, такое маленькое, моё личное чудо... Я почувствовал, как мгновенно исчезает усталость, как сила вливается в мои мышцы. Испытал такое вдохновение, что вскочил на ноги и бросился работать. Бегал быстрее всех, дальше всех швырял камни — такой прилив сил испытал. Во всём теле и в душе царила лёгкость. До конца послушания я работал с радостью.
А потом тракторист посмотрел на часы и остановил трактор: наступило время молитвы. И мы пошли переодеваться для службы. Как в древности: старец позвал послушника — переписчика духовных книг, и он вскочил с места, не дописав букву.
Так и здесь: пришло время молитвы — всё оставили и пошли молиться.
Как-то я приехал на Афон на месяц помолиться и потрудиться. Мне дали послушание развешивать для просушки постиранное бельё со всего архондарика, целую кучу сырого белья, потом собирать его, гладить и сдавать. Работы было много, и жизнь протекала обычно для монастыря: молитва, службы, послушание. Только службы ночные, молитва длиннее, а послушание отнимало необычно много сил и времени.
Первую неделю я адаптировался, постепенно стало легче, втянулся. А на второй неделе навалилась смертельная тоска. Меня стало просто ломать, выгонять с Афона. Было плохо и душевно и физически, накатило такое уныние, что я стал раздумывать, не уехать ли раньше намеченного срока. Если так тяжело, то, может, поменять билет? Никто не пострадает, если я уеду раньше, а терпеть это страшное уныние уже не было никаких сил.
Собрался на следующий день обменять билет, почувствовал некоторое облегчение и решил немного почитать. У меня с собой была книга архимандрита Софрония (Сахарова) про старца Силуана. И вот открываю я книгу на первой попавшейся странице и читаю строки, очень подходящие к моему настроению, только из строк этих явно следует, что нельзя мне никуда уезжать.
Я подумал: вот старец Силуан ответил на моё тяжёлое духовное состояние, значит, нужно остаться. Прошёл час, я забеспокоился снова. Понимал умом, что это искушение такое, но душа беспокоилась всё равно, не мог справиться с искушением. Снова навалилась такая мука, тоска.