В первые месяцы 1948 года, когда начиналась наша история, почти все евреи в Эрец-Исраэль были родом из Европы, их вождями были суровые социалисты из сионистского движения. Государство Израиль расположено на Ближнем Востоке, но придумали его в Европе в качестве решения хронической европейской проблемы — патологической ненависти к евреям. Но был и другой еврейский мир — в землях ислама, где он сталкивался не с такой организованной враждебностью и казался более прочным. И хотя к сионизму влекло кое-кого и из этого мира, как, например, наших разведчиков, тамошними массами он не завладел.
Те немногие, кто перебрался в Страну, представляли, возможно, фольклорный интерес и могли использоваться для разведывательной работы, но угрозой не были, оставаясь экзотикой. Арабский отдел был обособленной частью Пальмаха, его диковиной. Его создали офицеры-ашкеназы, они же им командовали; можно было без всякой опаски посидеть у его костра, послушать арабские песни и попить кофе, не ставя под сомнение своего базового представления о том, что собой представляет страна и какой ей надо стать.
Когда наши разведчики отправлялись с заданием за границу, большинство евреев исламского мира еще оставалось в своих родных общинах, сформировавшихся за века; это был целый миллион людей в анклавах от Касабланки до Кабула. Теперь же люди из Арабского отдела наблюдали со своего насеста в киоске «Три луны», как этому миру наступает конец.
«Газета „Эн-Наср“ сообщает, ссылаясь на надежные источники, — гласит донесение Арабского отдела в начале 1949 года, — что восемьдесят процентов евреев Дамаска исчезли вместе со своим имуществом, не получив разрешения властей, и существует опасение, что эти евреи переправлены в Государство Израиль». Через две-три недели было передано следующее донесение: «Евреи Дамаска сосредоточены в своих кварталах. Им разрешено передвигаться только в пределах города… Сирийские власти арестовали состоятельных евреев и владельцев крупного бизнеса. Подробности уточняются».
Разведчики составляли свои донесения на сухом профессиональном языке, но сами события имели значение для них лично. Например, в момент отправки донесения из Дамаска там находилась мать Гамлиэля; оставалась она там и тогда, когда арабы убили нескольких евреев города и когда один из его родственников погиб от взрыва гранаты, брошенной в синагогу. После бегства его матери власти конфисковали ее дом и отдали его арабским беженцам из Палестины.
Арабские лидеры давно предупреждали, что судьба местных евреев будет зависеть от исхода войны с Израилем. «Жизнь миллиона евреев в мусульманских странах будет поставлена под угрозу учреждением еврейского государства», — угрожал один из представителей Египта в 1947 году, а иракский премьер-министр предлагал применить к ним «суровые меры». И вот это случилось. В сирийских газетах писали о замораживании банковских счетов евреев и о требовании правительства предъявить список их активов. Власти ограничили передвижение евреев и перечень разрешенных им профессий; вскоре в их паспорта стали ставить штамп «еврей».