Мальчик лежал на боку и смотрел на пар, поднимающийся от чашки. Серый туман у него в голове начал рассеиваться, как бывает, когда проводишь рукой по запотевшему стеклу. Он смотрел на пар и думал про дым. Что же на самом деле произошло?
Мальчик вдохнул дыма и перенесся на луг. Нет, он не видел луг в своем воображении – он на самом деле там оказался. Он знал это, потому что луг и голубое небо были не просто так же реальны, как кровать, в которой он сейчас лежал а намного более реальны.
Мальчик долгое время воспринимал мир как что-то нереальное. Если бы кто-то сказал ему, что жизнь – это декорация, а люди – переодетые инопланетяне, было бы трудно в это поверить, но это соответствовало бы его внутренним ощущениям. Ощущениям, что все понарошку.
А луг был совсем другим. Те секунды что он провел там, оставили у него ощущение полного присутствия. Его переживание длилось слишком мало, чтобы за него уцепиться, но одно он знал наверняка: он хотел снова это пережить.
Мальчик отдавал себе отчет, что столкнулся с чем-то тайным и, возможно, опасным, но в то же время это была какая-то другая возможность.
Если и было что-то, чего мальчик хотел от жизни, то это была другая возможность. Он сделал пару глотков остывающего чая и провалился в сон.
Посреди ночи он проснулся от кошмарного сна и сел в кровати. Понадобилась целая минута, полная ужаса, чтобы убедить себя: то, что ему приснилось, было не воспоминанием и не реальным событием, а всего лишь сном.
Он снова откинулся на подушку, но по-прежнему не был уверен в этом и не мог спокойно лежать. Он сел, свесив ноги с кровати, выпил остывшего чаю и осмотрелся в темной комнате. Вгляд его остановился на плакате с изображением Джина Симмонса из группы «Кисс». Маска монстра и высунутый язык. Был страх потешный, а был страх настоящий.
Мальчику приснилось, что он убил ребенка, и он также помнил, зачем это сделал. Чтобы стать иным. Чтобы перестать быть маленьким мальчиком – жертвой травли, а стать убийцей. Перейти предел и перевоплотиться. Во сне на него что-то нашло, из-за чего он воткнул в ребенка нож. Что-то плохое, но при этом желанное.
Убежденность в реальности сна осела тяжелым и липким комком в груди, и он попил еще чаю, чтобы смыть ее. Встал с кровати и подошел к окну, оперся ладонями на подоконник с мраморным узором, закрывающий батарею отопления, и выглянул во двор.
В поле зрения никто не попадал. Фонари над воротами горели, но двор с детской площадкой и горкой оставался в тени. Пару раз такое уже случалось, когда мальчик просыпался по ночам и подходил к окну, и вот теперь он снова ощутил, что что-то должно произойти. Что-то неслыханное: приближалось какое-то откровение или, скорее, чувство, что сейчас