Я осмелился увидеть мир разнообразным и многообещающим, потому что наконец собирался занять в нем свое место, стать кем-то. Ионом Линдквистом, артистом оригинального жанра в ресторане «Мона Лиза»!
* * *
Я не хотел идти через Брункебергский туннель, нет, я даже не хотел идти домой. В порыве безрассудства я зашел в кинотеатр «Риголетто» и купил билет на «Рэмбо: Первая кровь 2». Фильм показывали в одном из малых залов цокольного этажа, и я был там единственным зрителем; на меня сыпались кадры с мечущимся Сталлоне – он кого-то убивал и что-то взрывал. Я смотрел фильм, но не вникал в происходящее на экране, потому что был занят переосмыслением своего места в жизни.
Когда я вышел на улицу Кунгсгатан в вечерних сумерках, глаза как будто освободились от еще одного слоя пленки, и все стало очень отчетливым. Щедро залитые лаком для волос прически, проплывающие мимо, окутывали химическим запахом, отчего меня тошнило. Все мои чувства обострились, и мир казался невыносимо богатым ощущениями. Чтобы быстрее вернуться домой и не видеть такого количества лиц, я поднялся по лестнице на улицу Мальмшильнадсгатан, а затем по другой лестнице спустился к улице Туннельгатан.
Я пробежал через двор, даже не взглянув на прачечную, захлопнул за собой дверь и вздохнул с облегчением. Не чувствовалось ни усталости, ни замкнутости, как в обычные дни, наоборот, я был в приподнятом настроении, чувствовал себя счастливым и предвкушал будущие изменения, так что захотелось смахнуть все с письменного стола и немедленно начать репетировать новую программу выступления.
Но тут я опомнился. Собрал со стола газеты и чашки, блокнот и ручки. Вытер стол тряпкой. Затем достал коврик для микромагии и неторопливо разложил реквизит. Хотел сесть на стул, но тут вспомнил, что потом придется все время стоять.
Письменный стол превратился у меня в ресторанный, а книжная полка – в пять-шесть лиц посетителей, заинтересованно глядящих на меня. Я перебросил из ладони в ладонь три монетки и объявил: «Здравствуйте, меня зовут Йон Линдквист. Путем упорных тренировок я научился перемещать монетки по артериям…»
Я много раз проделал трюк Дэрила «Локоть, колено, шея», изменил сопутствующие слова, чтобы выходило более складно, потренировал движения и выражения лица, поклонился в ответ на воображаемые аплодисменты, – и это впервые за долгое время принесло мне удовлетворение.
* * *
Не помню, чтобы в те дни занимался чем-то, кроме репетиций. Ах да, кое-что вспомнил: однажды вечером, когда пальцы онемели от многочасовых манипуляций, а голова раскалывалась от звука собственного голоса, я отправился в Городскую библиотеку, чтобы почитать про Брункебергский туннель.