Все они основываются на заблуждении насчет общественного организма, что его якобы можно наполнить высоким содержанием. На самом деле есть только молодежь, деревья и кетчуп, которые безмолвно меняют цвета и местоположение.
Когда я свернул на улицу Туннельгатан и пошел по направлению к черному зияющему отверстию туннеля, я испытал новое для себя чувство уважения к этой аномалии городского пейзажа – уважения, которое было трудно отличить от страха. Я представлял себе, как морозильные установки с паровым двигателем работают ночами внутри туннеля, как рабочие заступами и лопатами крошат породу в постоянном страхе, что стены рухнут. Что они там увидели? На что наткнулись? Что такое знал Кнут Линдмарк, что это довело его до высшей стадии безумия и заставило погрузиться на дно озера Меларен?
Когда я уже должен был свернуть с улицы Туннельгатан и пойти по улице Лунтмакаргатан, дверцы туннеля открылись изнутри и оттуда вышла толстая женщина с маленьким горшечным цветком в одной руке. Из глубины туннеля доносились слова песни. Бард был на месте и пел: «Со мною всегда небеса».
Мир исказился – и на мгновение почудилось, что все вокруг неприятным образом наполнилось смыслами и взаимосвязями. Я остановился и стоял так в удивлении, так что женщина с цветком остановилась передо мной.
Она посмотрела на меня, а потом на вход в туннель и спросила:
– У тебя всё в порядке?
Пышная грудь, объемный живот и цветок в руке делали ее похожей на даму с картины Рубенса, которая оказалась в другом столетии. Ее лицо могло быть нежным, если бы не толстые щеки. Я кивнул и сказал:
– Все хорошо. А у вас?
– Да ничего особенного, если хочешь знать.
Я задал вопрос автоматически и не ожидал ответа. Однако выяснилось, что женщина живет там же, где и я, и, пока мы шли, она успела рассказать, что только переехала в однокомнатную квартиру. Раньше она жила в более просторной квартире, но длительный больничный и конфликт с фондом социального страхования ухудшили ее материальное положение.
Она все не отпускала меня и, уже стоя на лестнице, продолжала перечислять свои неприятности. Ожирение, сердечная недостаточность, травля на рабочем месте. Наконец она начала плакать. Это было ужасно.
Что бы я тогда сделал, если бы узнал, что всего несколько месяцев спустя буду заниматься с этой женщиной любовью? Наверное, закричал бы. Но люди меняются. В нужный момент я не закричал. Хотя нет, закричал, но не по этой причине.
Когда она на мгновение перестала рыдать, я сразу буркнул: «Извините, я очень занят» – и покинул женщину, а она продолжала всхлипывать, обнимая свой цветок. В то время у меня мало была развита эмпатия, и через мгновение я уже почти забыл об этой встрече. Остаток вечера я провел за репетицией. Перед премьерой.