– Тебе сильно повезет, если ночью ты поспишь хотя бы час, – сказала другая женщина. Она была немного похожа на первую, но гораздо старше. Я подумала о том, что эти женщины могут быть родственницами, или после пребывания в тюрьме в одинаковой одежде и в свете ярких ламп все становятся похожими друг на друга. – Потому что ночью нас уводят для того, чтобы… на разговорчик.
Женщина помоложе как-то странно посмотрела на женщину постарше.
– И что вы делаете вместо сна? – спросила я.
– Ждем.
– И играем в шахматы.
– В шахматы?
– Да, – ответила женщина, сидевшая за столом в другом углу комнаты, подняв в воздух сделанного из наперстка «слона». – Ты умеешь играть?
Я не умела играть в шахматы, но в течение следующего месяца научилась.
Каждую ночь охранники уводили по очереди несколько женщин в камеру № 7.
Каждая отсутствовала несколько часов и возвращалась молчаливая и с красными глазами. Я морально готовилась к тому, что меня вызовут на допрос, но все равно была очень удивлена, когда за мной пришли.
Меня разбудил стук деревянной дубинки по голому плечу.
– Фамилия? – рявкнул охранник. Те, кто приходили за нами ночью, перед тем, как увести человека, всегда спрашивали фамилию. Я ответила. Охранник приказал мне одеться и пристально следил за каждым моим движением, пока я это делала.
Мы прошли по длинным темным коридорам и спустились на несколько лестничных пролетов. Интересно, правдивы ли слухи о том, что здание на Лубянке уходит на двадцать этажей под землю и соединяется с Кремлем туннелями, ведущими в построенный во время войны бункер Сталина.
Меня провели по очередному коридору и подвели к двери с табличкой «271». Охранник слегка приоткрыл дверь, заглянул внутрь, после чего со смехом ее распахнул. За дверью оказалась не камера, а кладовая. На полках стояли банки тушенки, коробки с чаем и мешки с мукой. Охранник хмыкнул и показал мне на расположенную в дальней стене комнаты другую дверь без таблички с номером. Я открыла ее. В глаза ударил яркий свет. Я увидела рабочий кабинет с комфортной обстановкой, похожей на ту, которая бывает в лобби дорогого отеля. Вдоль одной из стен был расположен книжный шкаф, на полках которого стояли книги в кожаных переплетах. Вдоль противоположной стены выстроилось три охранника. За столом в центре комнаты сидел мужчина в военной гимнастерке. На столе стояли стопки книг и лежали пачки писем. Моих книг и моих писем.
– Присаживайтесь, Ольга Всеволодовна, – произнес мужчина. У него были округлые плечи человека, который провел всю жизнь, склонившись над рабочим столом. Пальцы с ухоженными ногтями сжимали чашку с чаем. Я села на небольшой стул, стоявший напротив стола.