– Это принесло результат. Его игра сделает его знаменитым.
– Кстати, об этом, – сказал Нэш, глядя на часы. – Нам стоит собираться. Эдип сам себе глаза не выколет.
Энджи хлопнула его по руке.
– Эй? А предупреждать о спойлерах?
– Я знаю эту историю, – сказала я и, не удержавшись, улыбнулась. У меня не получалось не любить Энджи, которая взяла меня под руку, пока мы шли по улице. Сначала я вздрогнула. Я не была фанатом прикосновений, но Энджи казалась теплой по сравнению с моим льдом, и я позволила ей это сделать. Наше дыхание облачком струилось по мерцающим зимним улицам.
– Так есть мысли по поводу моего предложения? – спросила она. – Для ежегодного альбома наступает горячая пора, и мне бы действительно не помешала помощь.
– Не знаю, – ответила я. – Не думаю, что это мое.
Она надула губки.
– Уверена? Потому что…
– Да, уверена, – ответила я твердым голосом. Я заставила его снова стать мягче. – Мы переехали всего девять дней назад. Я все еще привыкаю.
– О боже, конечно, – ответила Энджи, широко улыбаясь. – Я ужасно навязчивая.
– Да неужели? – пробормотал Нэш себе по нос.
Энджи скорчила рожицу, глядя на него поверх плеча, и повернулась обратно ко мне.
– Занимайся своим делом, Холлоуэй, – сказала она. – Чем бы оно ни было. Но моя дверь всегда открыта. Всегда.
– Спасибо.
От слов Энджи мне стало теплее, и было тепло всю оставшуюся часть прогулки до Общественного театра Хармони.
Занимайся своим делом, чем бы оно ни было.
По сравнению с другими магазинами центра Хармони, здание, в котором находился театр, было неприлично запущено. Колонны начала века у входа в театр были покрыты грязью от автомобильных выхлопных газов многих лет. Бетонные ступени, ведущие ко входу, потрескались. Внутри пылинки танцевали в мягком свете, льющемся из элегантных цветных стеклянных светильников на потолке.
Купив билеты в маленькой кассе, Энджи и ее друзья разговаривали между собой, пока я бродила по фойе, рассматривая галерею черно-белых фотографий. Некоторые из них были историческими снимками здания. Согласно снимкам, Общественный театр Хармони работал с 1981 года, когда Хармони был еще маленьким собранием далеко расположенных друг от друга зданий, разделенных широкими немощеными дорогами. Двуколки, запряженные лошадьми, женщины в платьях и больших шляпах с перьями пересекали широкие проспекты.
Одна длинная стена была завешана фотографиями последних спектаклей – словно покадровая съемка различных стилей, костюмов и пьес начиная с 1900-го и по настоящее время. Я замедлила шаг и стала внимательнее рассматривать снимки прошлых пяти лет. Почти на всех них был Айзек Пирс. Он не всегда играл главную роль, но участвовал в каждом спектакле.